Читаем Зимнее Сердце (СИ) полностью

- Ты всегда говорил, что я жадный, - сказал Тони, перехватывая руку у своей щеки, - но если ты не заметил, тогда я все-таки отдал тебе кое-что свое взамен. В те времена оно слонялось без дела, не совсем хорошо справлялось со своим назначением, но работало, - он улыбнулся. - Быть может, не самая справедливая сделка, но это все, что у меня было.

- Эта сделка была… более чем справедливая, - ответил Локи, и очертания его тела окутало волной света.

На удивление Тони выделили один лишь миг, а потом черную броню и сегменты золота и серебра смыло с тела Локи, раскрывая обнаженный синий торс с наброшенной на плечи тяжелой волчьей шкурой, скрепленной зазубренным кусочком кожи. Плащ пропал, как и все его пышное убранство. Вместо него на нем были штаны из поношенной кожи, низко сидящие на напряженных мышцах, рельефные линии которых Тони мог проследить даже с закрытыми глазами. Это был Локи… Локи из Зимнего Сердца, дикий и грозный, такой же, каким он предстал перед Тони в самый первый день.

- Никогда не забывай, что впервые ты познакомился именно с этим обликом, - тихо сказал Локи, от воспоминания его голос загрубел. - Ибо я не забуду никогда.

Где-то рядом с воротами по-волчьи присвистнул Клинт, но прервался, поморщившись, когда следом раздался глухой звук удара. Наташа.

Тони подался вперед и провел руками по обнаженным предплечьям Локи, подушечки его пальцев потерли старые шрамы - бледные отметины, оставленные когтями, впивающимися в наручи, которые все никак не снимались. Сейчас их не было, и жизнь продолжалась.

Больше Зимнее Сердце ни для кого не было тюрьмой.

- Ну что, домой? - спросил Тони, указывая подбородком на ворота, ведущие прямиком в объятия замка.

Локи мягко вздохнул, но ясный взгляд красных глаз, которые перевели на каменные шпили и темневшие вдали деревянные двери, переполняли маячащие впереди возможности, а не одинокие воспоминания.

- Пойдемте уже, я себе член отморозил, - позвал их Клинт, прыгая с ноги на ногу и подчистую разрушая весь момент. Наташа схватила его за бедро и руку, пригибая к земле, чтобы после закинуть его на плечо. С прямой спиной и перекинутым через плечо кричащим лучником Наташа беззаботно промаршировала через ворота. Какое-то время Локи наблюдал за тем, как они идут к замку, а потом, словно это было самой естественной вещью в мире, рассмеялся.

- Да, - наконец произнес он. - Мы идем домой. Снова.

Последовав за шпионкой и ее лучником, он прошли через искореженные ворота и направились к дружественным огням замка. В облаках над головой прорезалась небольшая прогалина, сквозь которую на мост, указывая им путь, упали лучи ослепительного солнечного света.

Путь до дверей был действительно долог.

- Итак, - небрежно начал Тони, - ты будешь меня переносить?

Локи наградил его странным взглядом.

- Нет.

- Ну, знаешь, технически это порог. Я мог бы позвать Наташу…

И вот это, решил Тони, когда его вздернули на волчью шкуру и лицо потонуло в гриве черных волос, все доказательство перемен, в которых нуждался любой из них.

За пределами замка их ожидали три свадьбы. Три мира. СМИ, посты, встречи, злодеи, правительство, костюмы, которые он совершенствует, и список дежурств, которому он следует. За пределами замка ждал целый мир.

- Принца и короля - бормотал себе под нос озадаченный Локи. - Одурачили. Внаглую.

Но Тони знал, что все это могло еще немного подождать.

Впереди будущее, которое они построят, и оно будет невероятным.


Конец

Комментарий к Глава 22

*“You can’t go home again” - книга американского писателя Томаса Вулфа

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное