Зимнее солнце

Да и скучать ей не приходилось. Оставаясь одна, Таиса жадно читала одну за другой книги из списка, который дал ей Форсов. Он не говорил, что уже точно решил взять ее на обучение. Но разве такие списки составляют просто так, без особой причины?

Гостей у Таисы тоже хватало. Помимо родственников и знакомых, к ней регулярно наведывался Гарик. С его подачи на прикроватной тумбочке стояли не только роскошные букеты цветов, но и крошечная пихта в горшке. Гарик и сам толком не сумел объяснить, зачем притащил дерево. Он лишь с загадочным видом объявил, что так нужно, и удрал из палаты.

Пару раз заходил Форсов — чтобы проверить, как она, и передать ей список. К третьему визиту он уже знал все подробности этой истории и готов был рассказать о них. Все понимали, что Таиса это заслужила.

Андрей Алексин действительно впервые убил не в Змеегорье, туда он прибыл уже состоявшимся преступником. Его первое убийство было кровавым и неуклюжим, за решеткой он не оказался лишь потому, что ему повезло.

Он родился в одной из тех семей, которые называют неблагополучными — и вполне обоснованно. Вряд ли ему когда-либо доводилось видеть своих родителей абсолютно трезвыми. Родители же слабо представляли, сколько у них вообще детей. В этой семье никто никого не воспитывал, все просто кое-как существовали под одной крышей.

Его братья и сестры уверенно шли по стопам старшего поколения и потихоньку спивались. Андрей же оказался не таким, алкогольный дурман его не привлекал, у него были свои желания, поначалу непонятные ему. Ему хотелось чего-то, сулившего непередаваемое удовольствие, но слишком неясного, чтобы просто пойти и взять это. Он пробовал многое — и выпивку, и наркотики, и секс, в унылых, давно нуждавшихся в ремонте домах, среди которых он вырос, хватало способов получить такие вот нехитрые развлечения. Все это не ослабило желание внутри него, лишь вызвало раздражение, заставив действовать решительней.

Он впервые убил вскоре после того, как ему исполнилось шестнадцать. Андрей случайно обнаружил среди деревьев двух наркоманов в отключке — парня и девушку. Парня он не тронул, все его внимание было сосредоточено на девушке. Он даже не помнил, что именно сделал, но он наконец получил то самое наслаждение, которое инстинктивно искал. Андрей растворился в нем, ни о чем больше не думал, и в себя пришел лишь над растерзанным трупом.

Вот тогда он и мог попасться, разделив судьбу психопатов, оказавшихся за решеткой по неопытности. Он действовал неумело, он наследил, полиции достаточно было приложить хоть чуть-чуть усилий, чтобы добраться до него.

Однако обстоятельства сложились в его пользу. Никто не собирался всерьез расследовать убийство давно опустившейся наркоманки, все казалось очевидным: вот труп, вот рядом лежит залитый кровью сожитель и ничего не помнит. Что тут думать? Ну а что рядом следы… Может, убийца метался, прежде чем отключиться? Кто этих нариков поймет! К Андрею никто даже не присматривался. Разве способен тихий шестнадцатилетний мальчик так жестоко растерзать женщину? Нет, конечно, и говорить о таком стыдно!

Но Андрей тогда не знал, что убийство сойдет ему с рук так легко, он серьезно переволновался, два дня не решался вернуться домой, все не верил, что его никто не ищет. Страх позволил ему очень хорошо усвоить этот урок. Он понял, что действовать нужно осторожно, выбирать жертв с умом, заметать следы, иначе удовольствия больше не будет. Лучше немножко потерпеть сейчас, а не терять в колонии долгие годы.

В восемнадцать лет Андрей получил права и начал подрабатывать нелегальным извозом. Позже он устроился дальнобойщиком — и вот тогда снова вернулся к убийствам. Его жертвами становились придорожные проститутки. Простых автостопщиц он еще не трогал, боялся, знал, что их будут искать. Зато он давно понял, что к жрицам любви у всех особое отношение. Женщины, продающие себя у шоссе, даже в своей бесславной профессии считались низшей кастой, их смерть воспринималась чуть ли не как естественный риск.

— Мы знаем только о тех убийствах, которые удалось хоть как-то с ним связать, — уточнил Форсов. — По маршрутам, времени выполнения заказов… Думаю, он убивал больше и не делал перерыв в несколько лет. Но сам он о таком не скажет, а мы никак не проверим.

— Не понимаю… он уже наработал себе на пожизненное, — нахмурилась Таиса. — Неужели он не понимает этого?

— Скорее всего, понимает.

— Тогда зачем ему молчать?

— Потому что далеко не все серийные убийцы стремятся к славе, — пояснил Форсов. — Некоторым действительно льстит признание их заслуг. Они видят в этом свой вклад в историю, если угодно. Такие преступники усложняют работу следователей не молчанием, а ложью: они приписывают себе куда больше жертв, чем было в их жизни на самом деле. Но Алексин не рвется к такой славе. Он охотник, и для него каждая обнаруженная жертва — поражение. Дело тут совсем не в тюремном сроке, который, как ты правильно сказала, уже практически очевиден. Кстати, на его отношение к себе указывает и то, что он постоянно поднимал планку — в своем собственном понимании, разумеется.