Зимнее солнце

Таиса направилась в свой временный дом, сразу забралась под душ. Хотелось наконец изгнать из себя этот проклятый холод, который, скорее всего, был лишь одним из обличий страха… Получалось паршиво: вода в доме нагревалась бойлером, а это означало слабый напор и не самую высокую температуру. Таиса с удовольствием бы простояла под раскаленным потоком не меньше часа, однако минут через двадцать вода стала совсем холодной, пришлось выбираться. Пожалуй, нужно было поплакать, чтобы выпустить стресс, но плакать почему-то не хотелось.

Она собиралась позвонить Гарику, чтобы узнать, все ли у него в порядке, когда пришло текстовое сообщение от Форсова. Ее новоявленный наставник наконец решил проявить себя и требовал видеочата. Отказываться Таиса не стала — ее положение все еще было нестабильным, и плохое настроение вряд ли могло служить оправданием для лени.

Сегодня Форсов выглядел куда лучше, чем прежде: видимо, лекарства и покой помогали. А может, он и сам не осознавал, насколько ему полезно оказаться вдали от своих учеников. Он снова изображал доброго улыбчивого дядюшку, хотя Таиса знала его достаточно хорошо, чтобы определить: это всего лишь маска.

— Таечка, дорогая моя, как дела? Как все проходит?

— Здравствуйте, Николай Сергеевич. Вы не тот человек, который будет тратить свое время на простое «как дела». И звонок совпал очень уж удачно… Он ведь рассказал вам, да?

Форсов, к его чести, настаивать на продолжении бодрой клоунады не стал, он мигом посерьезнел.

— Да, Матвей упомянул, что сегодня произошел некий… инцидент.

— Надеюсь, во всех деталях упомянул? Потому что я не хотела бы возвращаться к этому «инциденту» без возможности отрезать Матвею ногу. А поскольку такой возможности у меня нет, говорить тут особо не о чем.

— Пусть так, но кое-что я бы хотел отметить… Я понимаю, чем руководствовался Матвей, потому что хорошо его знаю. Но я не согласен с выбранным им методом и выводами. Дело в том, что Матвей — человек с непростой историей…

— Я знаю, — прервала Таиса. — Простите, невежливо получилось, но я не готова обсуждать его безусловно грустную биографию. Мне уже Гарик намекал, что там было нечто страшное, и я согласна поверить и посочувствовать. Но, что бы ни случилось с ним в прошлом, это не дает ему права поступать так со мной в настоящем. Я вообще не имею отношения к его проблемам, нечего на мне свои комплексы вымещать!

— Я его не оправдываю, просто понимаю, почему он ведет себя так, а не иначе. Это примерно то же самое, что знать повадки дикого зверя. Впрочем, оставим эту тему. Мне важно другое: я вижу, что ты настроена серьезно, и хотел напомнить, что твой наставник я, а не Матвей, и только я могу оценивать твои успехи.

— К сожалению, нечего тут оценивать. Иногда мне кажется, что мы слишком зациклились на Даше… Может, лучше было бы отойти от ее личности и больше внимания уделить тому лесу?

— Нет, судя по отчету Матвея, вы все делаете правильно, — указал Форсов. — И, хотя вы продвигаетесь вперед не так быстро, как хотелось бы, прогресс все равно есть, это главное. Что такое профайлинг? Это составление портрета убийцы на основе четко обозначенных характеристик, а не гадания на кофейной гуще. И профиль всегда начинается с жертвы.

— Это я уже поняла, — вздохнула Таиса. — Я не отрицаю, что личность Даши задает какие-то правила игры… Но раз у нас нет четких подозреваемых, можно уже перейти к пункту номер два? Может, он даст больше подсказок?

— В этот раз не получится. У вас просто нет пункта номер два, — невозмутимо отозвался Форсов.

Такого Таиса не ожидала, она нахмурилась, прикидывая, как можно понять его слова. Но значение было всего одно, ясности оно не добавляло, пришлось задавать вопрос:

— Почему?

— Потому что второй пункт — место преступления. Оно — история в себе. Каким было орудие убийства? Близкий убийца предпочитает контакт или стреляет издалека? Насколько сложным или простым для себя он сделал это преступление? Как зачистил следы? Бросил ли он вызов самому себе? Хотел ли поиздеваться над полицией или боялся ее? Но…

— Но тут у нас нет места преступления, — обреченно признала Таиса. — Я поняла…

Вроде как все было на виду, а задумалась она об этом впервые. Дашу Виноградову не убили. Хотели убить — в случайную смерть заблудившейся девушки Таиса давно уже не верила. Но Даша сумела спастись, она погибла из-за преступника, однако не непосредственно от его рук. Значит, и метод убийства, и орудие, и уровень жестокости остались неизвестными. Даже сексуальное отношение убийцы к жертве было под вопросом: возможно, он хотел изнасиловать ее, просто не успел.

А раз не было места убийства, не было ни улик, ни отношения к полиции, ни указаний на уровень мастерства преступника.