Зимнее солнце

— Это все-таки серия, — подытожила Таиса. — Полиции мы этого пока не докажем, но сами можем учесть. Он хотел поступить с Дашей так же, как с этой женщиной… Но Даша сбежала благодаря метели или чему-нибудь еще, не знаю… Слишком многое совпадает: то, что он раздевал их, что гнал по лесу, что насиловал только после поимки, хотя изначально Даша наверняка была в его власти, раз он заставил ее раздеться… Эти случаи можно объединять.

— И у нас мигом появляется больше знаний о преступнике, что хорошо, если не учитывать один не особо маленький нюанс: эти знания противоречат друг другу.

Гарику не хотелось спорить ради самого процесса, он действительно так считал, да и остальные должны были заметить. Убийца, которого они разыскивали, пробуждал такой ужас, что жертвы убегали от него, не обращая внимания на боль. Но при этом он внушил достаточное доверие Даше, которая не спешила садиться в машину даже к знакомым, не то что посторонним. Он изнасиловал несчастную женщину, как дикий зверь, однако он же нанес удар с хирургической точностью. Он был методичен, и он играл с судьбой, ставя на кон свою свободу или даже жизнь. Животная страсть и ледяное спокойствие.

Вроде как ничего не сходится, однако Гарик знал, что у такого сочетания могло быть много объяснений. И одно из них с учетом всех обстоятельств напрашивалось само собой…

— Как вариант, мы ищем группу преступников, а не одного, — сказал Гарик. — И все несоответствия объясняются тем, что речь идет о чертах разных людей.

— А ты не пытаешься подогнать реальность под ту версию, за которую уже зацепился? — засомневался Матвей.

— Не знаю, — честно признал Гарик. — Но разве у нас есть другие версии? На что-то еще мы сможем надеяться, когда будет установлена личность женщины из воды… Если она вообще будет установлена! Так почему бы пока не рассмотреть со всех сторон эту теорию?

— Ну и как ты ее рассматривать собрался? — удивилась Таиса.

— Диверсией!

— Гарик, какой еще диверсией? Тебя после истории с дымовой шашкой на километр к Охотничьей Усадьбе не подпустят!

— Во-первых, меня и шашку напрямую не связали, меня к Охотничьей Усадьбе по другой причине не подпустят, — невозмутимо указал Гарик. — Во-вторых, я и не собирался соваться туда легально. Тут цель такая, что лучше приходить ночью и без приглашения — чтобы никто вообще не знал, что мы там делаем.

— Та-а-ак… Что ты задумал? И откуда вдруг вылезло это «мы»?

— Потому что один я, может, и справлюсь, но риск будет выше. Да и вам зачем скучать? Сделаете себя полезными!

Эта идея появилась у Гарика еще до возвращения Матвея. Теперь же, когда шансы того, что за убийствами стоит целая группа, увеличились, отступать было некуда.

Изучая базу данных, Гарик обратил внимание на то, что малолетки постоянно требуют поселить их в один и тот же коттедж — у менеджеров об этом стояла пометка. В Охотничьей Усадьбе дома ничем не отличались, это он видел своими глазами, и вряд ли столичных мажоров привлекал вид из окна — он, кстати, тоже везде был одинаковым.

Они были умны — их осторожность с соцсетями доказывала это. Если они творили в коттедже нечто противозаконное, они понимали, что никакая уборка не уничтожит всех следов. С этой точки зрения им выгодней было держать под контролем всего один дом, чем регулярно проводить зачистку всей Усадьбы. Гарик почти не сомневался: если дело вдруг дойдет до официальной полицейской проверки, именно этот дом мистическим образом сгорит.

Но ведь об официальной проверке и речи не шло, Гарик как раз был заинтересован в том, чтобы никто ни о чем не узнал.

— Допустим, мы туда проберемся, — задумался Матвей. — Какие выгоды?

— Ты всерьез это рассматриваешь? — поразилась Таиса. — Нет там никаких выгод, что бы мы ни нашли в доме, это нельзя будет использовать против них!

— Зато мы будем знать, — указал Гарик. — А со знания начинается очень многое. Что же до выгод… Как получится. Минимум, на который мы можем рассчитывать, — следы крови на их территории. Кровь можно смыть, но полностью избавиться от нее нереально.

— Зато и найти ее очень сложно. Как ты намерен это сделать?

— Посредством люминола и ультрафиолетового фонарика.

— У тебя есть люминол? Правда? Откуда?

— Из рюкзака, — невозмутимо отозвался Гарик.

— И зачем я только спросила… После дымовой шашки следовало принять все, что угодно, по умолчанию. Окей, допустим, будут следы крови. Но мы даже не сможем определить, что это кровь убитых женщин, не то что доказать это…

— Ты опять лезешь в сферу полицейской работы, — вздохнул Матвей. — А должна мыслить как профайлер. Доказывать что-то в суде — не твоя задача. Твоя задача — добывать информацию, формирующую психологический портрет.

— Это, опять же, на минималках, — подчеркнул Гарик. — Если повезет, я доберусь хотя бы до некоторых компьютеров.

— Ты еще и хакер?

— Промышляю по чуть-чуть тем, другим…

— У меня остался только один вопрос, — мрачно объявила Таиса. — Ученики Форсова сходят с ума сразу или это постепенный процесс?

— Тут уж как повезет, — развел руками Гарик.