Зимнее солнце

— Я сам к нему подошел. Узнал его: он же блогер! Я сказал ему, что он крут, что мне нравится его работа, я тоже фотограф, многое понимаю. Но он отреагировал на это… никак. Ну, типа, спасибо, пацан, и все такое… Но бывает спасибо, которое на самом деле значит «отвали». Я и отвалил, мне тоже навязываться без надобности. Думал, на этом все, но через несколько дней он пришел ко мне сам.

— Зачем?

— За аккумулятором, — пояснил Славик. — Он же тоже снимает, просто по-другому. У него на морозе «банка» села, зашел ко мне, разговорились. Потом еще пару раз в баре пересекались. Говорю ж, они ото всех подальше держатся, но он, видно, решил, что со мной общаться можно, раз знакомы. Он там самый нормальный… Потому что сам всего добился, а не готовое получил.

— Тогда он выбирает себе странных друзей.

— Ну как — странных… Сначала захотел попасть в их мир. Типа, пацан к успеху шел… Но выйти из этого мира оказалось дороже, чем войти. Он пока на выход не накопил. Он у них не то чтобы равноценный друг, просто занимается пиаром и съемкой. Но делает только то, что Жека Третьякевич разрешит. Вот уж кто дебил конченый! Знаешь, что он один раз сделал? Тоха с ним спорить попытался, так этот фашист бутылку пивную разбил и спокойненько так Тохе в руку вогнал. Как будто так и надо! Я сам шрам видел, реально от «розочки»… Если он такое с друзьями делает, что ж он врагам приготовил? Тоха знать не хочет, вот и не дергается.

— С женщинами он, возможно, делает нечто худшее…

— Так наверняка худшее, раз Тоха сразу тему свернул! Но, слушай… Эти женщины сами туда едут. Да и вообще, они живут в одном из многих коттеджей, соседи рядом! Хотели бы — позвали бы на помощь. Только они предпочитают терпеть, наверняка за дополнительную плату. Шлюхи многое стерпеть могут! И все равно я не хотел, чтобы Дашка находилась близко к такому… Нет, я бы не привез ее, даже если бы сама попросила!

— Если Левченко не зовет на помощь, может, и женщины не зовут по той же причине — из-за страха, а не продажности.

— Может… Но я не думаю, что Тоха действительно боится, — задумался Славик. — Он тоже не младенец, еще большой вопрос, кто кого поимеет в самом конце… Он у меня пару раз технику просил, хотя у самого намного лучше. Я сперва решил, что снова что-то сломалось, а потом увидел, как он с друзьями в лес со своей техникой шляется. Значит, моя ему нужна была для чего-то еще.

— Компромат собирает? — догадалась Таиса.

— Почему нет? Я б на его месте попытался, ну, как подстраховка… Однажды, когда мы здорово набухались в баре, он сказал, что Жека Третьякевич даже своего батю на коротком поводке держит… Нарыл какой-то компромат и теперь творит что хочет. Родного отца шантажирует, прикинь? Так что, получается, если бы Тоха попытался шантажировать его, это было бы не предательство, это у них в порядке вещей. Но он этого так и не сделал, раз все еще тусит с ними.

Это была многообещающая тема. Они с самого начала подозревали, что Антон Левченко все-таки снимает то, что предназначено для личного пользования. Теперь же оказалось, что он и это делал, и собирал компромат. Для любого следствия будут одинаково ценны все его работы — судя по тому, сколько крови пролилось в том коттедже. Теперь Таисе оставалось лишь надеяться, что Гарику удастся добраться до мобильных устройств подозреваемых. Фото и видео должны быть у всех, хотя бы часть… Иначе зачем это все?

Обсуждая профиль преступника, они допускали, что он склонен собирать трофеи. Видео, если задуматься, тоже трофей.

— Так значит, ты считаешь, что они могут быть причастны к смерти Даши? — напомнил о себе Славик.

— Меня скорее интересовало, как считаешь ты.

— Я вот сижу и думаю, что все-таки нет… Не потому, что не могли, они реально моральные уроды, по-моему. Просто у них не было возможности. И Дашка бы к ним не приблизилась, и они покидают Усадьбу довольно редко. Даже если уходят, то на пару часов — а туда, где ее убили, за пару часов не дойдешь!

— Ее убили ночью.

— А ночью отсюда вообще никто не выходит, — с наивной уверенностью сообщил Славик. — Калитки, ведущие в лес, запирают. Можно выехать на машине, конечно, это ж не концлагерь какой! Но все поездки фиксируются в журнале. Разве б стали они так рисковать? Короче, это не они, и… и это все как-то странно. Ты ведь из полиции, да? Я могу твой телефон записать? Или мой возьми… Я просто хочу знать, что вы решите… про Дашу.

— Ты узнаешь, — заверила его Таиса. — Мой телефон тебе для этого не нужен. Когда станет можно что-то объявлять, все и так узнают. А до этого момента к тебе просьба: про нашу встречу — никому. И уж тем более не лезь с ними сам разбираться!

— Не буду… Не думаю, что от меня будет толк, да и получить осколками бутылки в глаз как-то не хочется!

Предупреждать его снова Таиса не стала, в этом не было необходимости. Она и вовсе не задержалась в его мастерской: часы показывали, что нужно спешить. Отправлять своим спутникам сообщение она не собиралась, она вот-вот должна была вернуться.