Зимняя гонка Фрэнки Машины

Фрэнк не говорит ни слова, пока Пэтти наливает кипяток и, не выждав положенные четыре минуты, сразу же включает кофеварку. После этого он так же молча лезет под раковину, укладывается на спину и берется за отвертку, чтобы вынуть застрявший мусор. Тем временем она ставит чашку на пол около его колена.

– Спасибо.

– Прервись на минутку и выпей кофе.

Вот уж чего не могу, того не могу, думает Фрэнк. Ему еще надо вернуться в магазин на пирсе, потому что вечером очередной наплыв покупателей, а потом быстро домой, в душ, бриться, одеваться – и за Донной. Однако об этом он не говорит. Если упомянуть Донну, Пэтти может как будто случайно вылить кофе ему на ногу или на верхнем этаже спустить в толчок целый рулон бумажных полотенец. Или ударить меня по яйцам, пока я тут лежу, думает Фрэнк.

– Мне надо вернуться в магазин, – говорит Фрэнк. Однако он вылезает из-под раковины, садится и отпивает из чашки. Не так плохо, и это удивляет его. Он женился на Пэтти не потому, что она умела готовить. Он женился на ней, потому что она была похожа на кинозвезду Иду Люпино,[4] и она все еще похожа на нее. Но, будучи хорошей итальянской девочкой, она бы не позволила ему перейти границу, не получив колечка на палец. Поэтому Фрэнк почти всегда готовил сам после того, как они поженились, и они уже развелись, когда выражение «все под контролем» вошло в моду. – Вкусно, – говорит Фрэнк.

– Удивительно, – отзывается Пэтти, сидя рядом с ним на полу. – Это я о Джилл.

– Я придумаю, где найти деньги.

– Да не о деньгах я, – обиженно произносит Пэтти. – Просто подумала, неплохо в какой-то момент разделить родительскую гордость.

– Пэтти, ты отлично справилась с ее воспитанием.

– Мы вместе справились.

Из ее глаз капают слезы, да и он чувствует, что его глаза увлажнились. Он знает, они оба вспоминают одно и то же – то утро в больнице, когда после долгих и мучительных схваток Джилл наконец-то появилась на свет. Тогда, как прорвало, младенцы появлялись один за другим, врачи и акушерки совсем замучились. Фрэнк был до того измотан, что залез на каталку и заснул рядом с женой и малышкой, и они долго спали рядом.

Пэтти встает.

– Заканчивай же. Тебе пора в магазин, а мне на йогу.

– На йогу? – переспрашивает Фрэнк, залезая обратно под раковину.

– В нашем возрасте «играй или проиграй».

– Нет-нет, это хорошо.

– Там в основном женщины, – торопливо говорит Пэтти, и Фрэнк сразу же соображает, что если в основном женщины, то есть хотя бы один мужчина.

Фрэнк чувствует укол ревности. Это неразумно и нечестно, говорит он себе. У тебя есть Донна, и у Пэтти тоже должен кто-то быть. И все же ему это не нравится. Он вытаскивает очистки, показывает их Пэтти.

– Видишь? Сырое нельзя сюда бросать, да еще по пять фунтов сразу, ты поняла?

– Поняла, – отвечает Пэтти, однако не удерживается от того, чтобы оставить последнее слово за собой: – И все же им надо было придумать что-нибудь получше.

Фрэнку ясно, что на этом Пэтти не остановится, и если не картошка, то в следующий раз будет что-то еще. И он думает: пусть в следующий раз этим занимается твой приятель. Он ведь йог и без труда сюда залезет.

Накрепко закрутив крышку, Фрэнк вылезает из-под раковины.

– Хочешь ньокки? – спрашивает Пэтти.

– Ты ведь спешила на йогу.

– Могу пропустить одно занятие.

Фрэнк пару секунд раздумывает над ее предложением, потом говорит:

– Нет, пропускать не стоит. Сама говоришь: или играй, или проигрывай.

А тебе это не по вкусу, думает он, когда ее взгляд делается холодным и злым. Глупо было это говорить. Пэтти есть Пэтти, и так просто она тебе это не спустит.

– Тебе бы тоже стоило позаниматься йогой, – говорит она, глядя на его живот.

– Ага, может быть, я и присоединюсь к тебе.

– Вот и отлично.

Фрэнк моет руки и вновь целует Пэтти в щеку, правда, на сей раз она вроде бы делает попытку увернуться.

– Увидимся в пятницу, – говорит он.

– Если меня не будет, оставь конверт в ящике комода.

– Спасибо за кофе. Он и вправду был вкусным.

В свой магазин Фрэнк возвращается как раз вовремя. Малыш Эйб справляется, когда посетителей немного, однако начинает паниковать, едва выстраивается очередь любителей вечерней рыбалки, которые требуют свою наживку, и Фрэнк хочет быть в магазине перед закрытием. Он помогает малышу Эйбу справиться с очередью, закрывает магазин и отправляется принимать душ и избавляться от запаха рыбы.

После душа он бреется, надевает костюм с белой рубашкой, но без галстука, и выводит из гаража «мерседес» вместо пикапа. У него еще остается время побывать в трех ресторанах, прежде чем ехать к Донне. В ресторанах он все делает как всегда: берет тоник в баре и просит о встрече с менеджером или владельцем. Вручая им свою карточку, он говорит:

– Если вас устраивает, как обращаются с вашим столовым бельем, тогда прошу извинить меня за вторжение. Но если не устраивает, тогда позвоните мне, и я расскажу, что могу вам предложить.

В девяти случаях из десяти ему звонят.