Зимняя месть

Уже в такси буквально взорвался от звонков Глафирин телефон. И, взяв трубку, она принялась объясняться со своим молодым человеком. Урезонить Азамата было не так-то просто. Его кавказская кровь бурлила, как горная река. Глафира пыталась говорить шёпотом, объясняя сложившуюся ситуацию. Но Азамат ничего не хотел слышать и требовал:

– Адрес! Адрес давай!

– Какой ещё тебе адрес?! – рассердилась Глаша.

– Подруги! – рявкнул в трубку Азамат.

Глафира вздохнула, покосилась на плачущую Машу и назвала её адрес. Азамат сразу отключился. Каким-то непостижимым образом, когда такси остановилось возле подъезда Маши, Азамат был уже там. Он буквально отплясывал на месте от злости и от мороза. Его глаза сверкали. Но, увидев Машу и Глашу, он смирил свой нрав. Они втроём вошли в квартиру, Азамат снял с девушек шубки и велел им идти умыться и припудрить носики. А сам ринулся на кухню. Окинул её взглядом и, решив, что она вполне сойдёт за столовую, стал накрывать на стол.

Через некоторое время на кухню пришла только Глаша.

– А где твоя подруга? – спросил Азамат.

– Я её напоила валерьянкой и уложила в постель.

– Ты можешь сказать мне, что случилось? Почему мы в слезах, соплях и спешке слиняли с такого прекрасного праздника?

– Наверное, могу, – немного подумав, сказала Глаша, – только ты пообещай, что никому не расскажешь.

– Мамой клянусь!

– Мамой не надо, – мягко сказала Глафира, – я твою маму очень уважаю.

– Я её сам люблю!

– Дай мне честное мужское слово, – сказала девушка.

– Бери! – разрешил он.

– Нет, ты скажи: «Даю честное мужское слово, что никому не расскажу о том, что мне сейчас расскажет Глаша».

– Даю честное мужское слово, – сдался Азамат.

Мама Азамата была русской, но свою внешность Азамат унаследовал от отца, вернее, он был его точной копией в хорошем смысле этого слова. А характер…

Характер у него проявлялся по-разному. После того как Глаша рассказала ему о том, что случилось с Машей, он сразу предложил:

– Хочешь, я прямо сейчас поеду, найду его и прирежу, как барана?

– Да ты с ума сошёл! – всплеснула руками Глаша.

– А что тут такого?! – не мог успокоиться Азамат.

– Ничего, кроме того, что тебя посадят! А ты обещал на мне жениться весной.

– Одно другому не помешает!

– Слышать этого не хочу!

Тут в Азамате проснулась материнская половина характера, и он вполне спокойно спросил:

– А чего ты предлагаешь?

– Выдрать Виоле все волосы сверху и снизу! – неожиданно вспылила Глафира.

Азамат расхохотался:

– Ай да Глаша, ай да миролюбец!

– Перестань хохотать! Признаю, не права. Погорячилась.

– Давай выпьем шампанского, – предложил он.

– Давай! – махнула рукой Глаша.

Они пили шампанское и ели фрукты. Потом Глаша сказала:

– По-моему, самое разумное – убедить Машу выбросить Ростислава из головы.

– Из сердца, ты хотела сказать, – заметил Азамат.

– И оттуда тоже.

– Думаю, что это будет нелегко.

– Наверное. Но глупо истязать себя из-за парня.

– А если бы я так? – неожиданно спросил Азамат.

– Что так? – удивилась Глаша.

– С Виолой связался.

Глаша положила в рот конфетку, прожевала её и сказала:

– Зарезала бы – и дело с концом.

– Что бы сделала? – подавился Азамат сочной грушей.

– Чего слышал.

– Но тебя бы посадили!

– Ну и что, – хладнокровно отозвалась Глаша, – сидела бы себе и интеллектуальный уровень повышала.

Глядя на её делано равнодушное лицо, Азамат не выдержал и рассмеялся. А потом спросил серьёзно:

– Ты меня любишь?

– Очень!

– И я тебя очень, очень. Глашка ты моя родная!

Азамату очень нравилось её имя. Хотя сама Глаша не было от него в восторге до поры до времени. Она рассказала Азамату, что мама назвала её так в честь героини старого фильма «Свинарка и пастух», который она смотрела в роддоме: в тот миг, когда Глаше объяснялся в любви прекрасный горец, у неё начались роды. Поэтому новорождённую дочь она, не раздумывая, назвала Глашей.

Азамат сразу сказал, что полностью поддерживает её мать и ему имя Глафира очень-очень нравится.

– Правда? – спросила растроганная Глаша.

– Мамой клянусь, – прозвучало в ответ.

Относительно Маши Азамат оказался абсолютно прав. Мария не желала выбрасывать Ростика ни из головы, ни из сердца. Хотя, когда он появился в квартире Марии, она набросилась на неверного возлюбленного с укорами. Но он остановил её жестом и сказал с ухмылкой:

– Прошла любовь, завяли помидоры.

Ростислав собрал свои вещи и отбыл в неизвестном для Марии направлении. Хотя нетрудно было догадаться, что Ростислав переехал на квартиру Виолы. Просто думать об этом Маше было невыносимо больно.

И вот прошёл почти год. До Нового года оставалось всего две недели, и Мария затосковала с новой силой. Несмотря на все усилия Глаши, бессонными ночами она разрабатывала всё новые и новые планы по возвращению себе Ростислава. Подруге она, разумеется, ничего об этом не говорила.