Зимняя месть

– Это Макома Балтийская, – ответил он и добавил: – Я как-то видел у вас коллекцию раковин и заметил, что такой там не было.

– Коллекция – это сильно сказано, – рассмеялась она, – просто дедушка с бабушкой часто вывозили всё наше семейство на море, на Чёрное море, и там мы с Витькой вечно возились в ракушечнике, бродили по берегу и собирали водоросли и ракушки. А потом у меня рука не поднялась выбросить всё это богатство. Иногда сижу, перебираю их и вспоминаю детство и родных.

– Я понимаю, – тихо сказал Морис.

Мирослава вынула раковину из коробочки и перевернула её. Внутри она оказалась красной.

– Как интересно, – проговорила Мирослава, – я ни разу не видела такой раковины. – Она положила её на ладонь и поднесла к носу Дона. Тот обнюхал её со всех сторон и толкнул лапой. Мирослава быстро сжала пальцы. Кот попробовал просунуть между ними нос, но не преуспел в этом и потерял к ракушке интерес.

– Я помещу её в свою так называемую коллекцию, – улыбнулась она.

– И когда будете брать её в руки, будете вспоминать обо мне, – грустно улыбнулся он, вспомнив испуг, промелькнувший на её лице при виде коробочки в его руках.

– Не говори глупости, – сказала она, – ты же не собираешься покидать нас с Доном.

Он внимательно посмотрел на неё и ничего не ответил. А за окном тем временем всё падал и падал снег, лёгкий, почти невесомый.

– А давай завтра слепим парочку снеговиков, – предложила Мирослава.

– Давайте, – согласился он, – только возле самых ворот! Они будут нашими стражами до весны.

– Но потом они растают…

– Конечно. И на их месте расцветут подснежники.

– Морис! Ты не знаешь, почему людям всегда чего-то не хватает?

– В смысле?

– Зимой цветов, а летом снега.

Они переглянулись и весело рассмеялись. У Мориса отлегло от сердца, и он тоже стал гладить кота. Довольный Дон усилил громкость своего мурлыкания.

Глава 15

Мария Нестерова была подавлена произошедшим с ней. Она, на взгляд следователя Абашкина, как-то уж слишком покорно отнеслась к заключению под стражу. На самом деле объяснение этому было одновременно и странным, и простым – она боялась оставаться дома одна наедине с одолевавшими её мыслями. Хотя и в камере было ненамного лучше…

Уснуть ей так и не удалось. Едва она закрывала глаза, как видела Виолу. Бывшая подруга медленно шла к ней, вытянув вперёд ищущие руки. Глаза Виолы были закрыты, но губы её беззвучно шептали: «Я знаю, что ты здесь. Я вижу тебя, Маша. Тебе никуда от меня не скрыться».

Мария с ужасом вскакивала и кричала в беспамятстве:

– Я не хотела твоей смерти! Да, я ненавидела тебя! Но я не хотела тебя убивать! Прости меня! – Она снова закрывала глаза и ложилась в надежде уснуть и проспать хотя бы один час. Но Виола не оставляла её. Она снова выплывала из мрака небытия и искала её. «Я никогда не прощу тебя», – угадывала Мария по шевеленью её губ. После нескольких безуспешных попыток Мария больше не стала ложиться. Она сидела и смотрела невидящими глазами в пространство. И события последних двух лет проплывали перед ней, как на экране.

В Ростислава она влюбилась с первого взгляда. Он показался ей идеалом мужчины. По её мнению, у него не было недостатков. Она обрадовалась, когда он охотно согласился переселиться в её квартиру. Довольно быстро стал принимать как само собой разумеющееся её заботу о себе, трату на него заработанных Марией денег. И если сначала он хотя бы говорил спасибо за выстиранные и отглаженные рубашки, за приготовленные завтраки, обеды, ужины и прочее, то потом стал просто кивать, воспринимая это как должное.

Может быть, она сама отчасти была виновата в этом, на любое его проявление благодарности она отвечала – «не стоит». И он быстро усвоил это – не стоит так не стоит. Мария забыла о себе, о своих потребностях и устремлениях. Она положила всю себя на алтарь своей любви. Со временем ей стало казаться, что она не только живёт, но и дышит исключительно ради своего Ростика. Она молилась на него, как язычник в древности молился на солнце.

Мария считала своё солнце беззакатным. Но как она ошибалась! Нет, чисто инстинктивно она не стала знакомить его с красивой и соблазнительной Виолой, понимая или предчувствуя в глубине души, что это может плохо закончиться… Но прятать вечно Ростислава от подруги было невозможно. Рано или поздно они должны были увидеть друг друга. И увидели!

Поначалу Мария всё ещё не могла поверить в беспринципность подруги. Она думала, что если даже Ростик был ослеплён красотой Виолы, то подруга объяснит ему, что так поступать некрасиво, и отправит его восвояси, то есть к ней, к Марии. Но чуда не произошло. Вернее, всё-таки произошло! Эмоционально холодная, взбалмошная и эгоистичная Виола влюбилась. Влюбилась, может быть, в первый раз в жизни. И, как оказалось, в последний. Она оставила Ростика себе и любила его, как умела…