Зимняя роза

– Фиона, обещай мне, что ты не станешь… – Его прервал стук в дверь. – Кто там еще? – рявкнул Джо.

– Прошу прощения, сэр, но его преподобие и миссис Барнетт уходят и желали бы проститься, – донесся приглушенный голос Фостера.

– Иду, мистер Фостер.

Избегая смотреть на мужа, Фиона вытерла глаза и быстро вышла из кабинета.

Джо со вздохом сел прямо на стол. Ему не хотелось возвращаться к гостям. Может, попозже. Спор с Фионой всколыхнул его. Джо оглядел кабинет. На столе высились штабеля папок. Он знал об их содержимом: то были десятки заявок в Общество помощи Восточному Лондону. Отношение к благотворительным делам у Фионы было таким же трезвым и рациональным, как и к делам ее чайной компании. От заявителей она требовала представить досье на их организацию и административный состав, а также подробный план использования запрашиваемых средств. Получив такое досье, Фиона наносила туда визит и знакомилась с людьми. Резервы общества были велики, но не безграничны, и она настоятельно, без поблажек, требовала разумно и оправданно тратить каждый полученный пенс. Фиона часами разбирала заявки, засиживаясь допоздна. Порой Джо заставал жену за работой и в час ночи, и даже в два часа.

– Любовь моя, ложись спать, – обычно говорил он.

– Обязательно лягу. Только еще одну заявку посмотрю, – отвечала она, зная, что каждый выписанный ею чек уменьшал число голодных детей.

Такое пристальное внимание имело свои причины. Прежде всего, доброе сердце, не позволявшее Фионе пройти мимо голодной бродячей собаки. И потом, она, как и Джо, родилась и выросла в Восточном Лондоне. Теперь они оба стремились отдать долги месту, научившему их следовать за мечтой и добиваться поставленных целей. Но Джо знал не только это. Если она сможет изменить десять… сто… тысячу жизней обитателей Восточного Лондона, возможно, это повлияет на одну-единственную жизнь, изменить которую Фионе было не по силам. Жизнь ее брата.

Джо встал, напряженно морща лоб. Он лучше, чем кто-либо, знал: тех, кого Фиона любила, она любила навсегда. И попытки вырвать Сида Мэлоуна из преступного мира не прекратятся. И ее действия будут такими же упорными и неотступными, как месть убийце ее отца. Она потратила на это десять лет. Она рисковала всем: состоянием, бизнесом, жизнью. Чем рискнет она, спасая брата?

Ничем, мысленно ответил себе Джо. Десять лет назад Фиона могла наплевательски относиться к своей жизни, поскольку была одна. Но теперь у нее семья. Малолетние дети хорошо излечивают от рискованных поступков. «Нужно похоронить прошлое», – несколько минут назад сказал ей Джо. Она так и сделает. Обязательно сделает. Глупость Фионе не свойственна. Она видела руку Беннета.

Джо собрался выйти из кабинета, и тут ему на глаза попалась папка. Она валялась рядом со столом. Уходя, Фиона, должно быть, ее смахнула. Джо нагнулся за папкой. На ней незнакомой рукой было выведено: «Мэлоун». Наверняка Беннет писал. Джо даже не потрудился заглянуть внутрь. Зачем? С поисками покончено. Он швырнул папку в мусорную корзину.

– Похоронить прошлое, – произнес он вслух, выходя из кабинета Фионы и даже не подозревая, что прошлое способно похоронить его самого. 

Глава 3

У дома 22 по Сарасен-стрит экипаж Сида Мэлоуна остановился. Там его уже ждали Фрэнки Беттс и Том Смит, двое из его людей. Позднее время и проливной дождь сделали улицы Лаймхауса почти пустыми. Сиду это нравилось. Он избегал излишнего внимания к своей персоне.

Если бы не экипаж, Сид вполне сошел бы за местного жителя – какого-нибудь работягу, возвращающегося из паба домой. На нем были рабочие брюки из грубой ткани и темно-синяя шерстяная куртка, какие носят моряки. На ногах – тяжелые ботинки. Голову прикрывала кепка. Никаких перстней и прочих побрякушек он не носил. И его люди тоже. Сид им этого не позволял. Такие штучки сразу становились особыми приметами. Лицо Сида было гладко выбрито. Брился он сам. Рыжие волосы стягивал в конский хвост. Когда они делались слишком длинными, Сид попросту обрезал их складным ножом. К услугам парикмахеров он никогда не обращался. Слишком много врагов было у Сида, чтобы позволить кому-либо с бритвой в руке приблизиться к его горлу.

– Получил ваше послание, – сказал он своим людям, выбрасывая окурок в сточную канаву. – Что там еще? Где Ко?

– Внутри, – ответил Фрэнки. – Нервничает малость.

В доме номер 22 помещалась прачечная «Кантон». Ее название было крупными буквами написано на фасадных окнах, а чуть ниже шли слова: «Лучшая прачечная». Свет в помещении не горел. Сид постучался в дверь, которую почти сразу открыла молодая китаянка в красном платье. Она молча провела Сида и его людей в заднюю часть помещения, поклонилась и исчезла.