Зимняя роза

– Учти, Индия, если ты уедешь, я лишу тебя наследства, – заявила мать, чье красивое лицо было белым от гнева.

– Не нужно мне ваших денег, – ответила Индия. – Мне от вас вообще ничего не нужно.

Палец Индии провел по трем изящным инициалам, выгравированным на внутренней стороне гребня, – И. С. Дж. Инициалы совпадали, однако гребень принадлежал ее матери – Изабелле Селвин Джонс, графине Бернли. Если бы не этот гребень, ее бы сегодня здесь не было. Если бы мать не оставила гребень в карете. Если бы Хью его не поднял. Сплошные «если».

Индия прикусила ладонь, пытаясь болью заслониться от воспоминаний. «Не надо, – твердила она себе. – Не вспоминай о нем. Не чувствуй его. Вообще убери все чувства». Но она чувствовала, ибо Хью заставлял ее чувствовать. Больше, чем кто-либо.

Перед мысленным взором снова мелькнуло его лицо. Но на этот раз Хью не смеялся. Он стремительно бежал с реки вверх по склону, держа на руках свою сестру Би. Лицо Би было совсем бледным, а подол платья – красным от крови. Хью завернул сестру в попону и напевал ей всю дорогу до Кардиффа. Неумолчно, ни разу не сбившись. Индия и сейчас слышала его чудесный голос: тихий и нежный. «Paid ag ofni, dim ond deilen, Gura, gura ar y ddor; Paid ag ofni, ton fach unig, Sua, sua ar lan y mor». Индия достаточно знала валлийский, чтобы понимать, о чем он поет. «Ты не бойся, то лист дубовый в нашу дверь сейчас стучится. Ты не бойся, это плещет одинокая волна». Хью пел сестре колыбельную «Suo Gan».

Индия вновь посмотрела на гребень, но увидела только Хью, когда за ним явилась полиция. Его лицо, искаженное горем.

– Опять думаешь о нем? – послышалось со стороны двери.

Индия вздрогнула и подняла голову. Мод не вытерпела и пошла за ней.

– Бедняжка Инди, – насмешливо произнесла Мод, – не смогла спасти Хью и потому решила спасать мир. Бедный мир. Он еще не знает, что его ждет.

Индия не ответила. Ну почему Мод всегда насмехается над печальными событиями?

– Меня отправили в этот склеп за тобой. Так что прекращай вызывать духов и собирай вещички, – продолжала Мод. – Дальше я уже не в состоянии удерживать эту свору. Уиш уговаривает несчастную декан вложить деньги в его очередную безумную затею. Фредди спорит с каким-то престарелым скрипучим тори… и… Индия, ты никак ревела?

– Нет, конечно. С чего ты взяла?

– Нос весь красный. И на волосы посмотри. Сплошные джунгли. Отдай мне гребень.

Мод расчесала светлые волосы сестры, скрутила узлом на затылке, потом отошла, оценивая прическу Индии.

– Чудесно! – похвалила себя Мод.

Индия улыбнулась и попыталась с благодарностью принять жест старшей сестры. У них такие жесты заменяли сестринскую любовь.

Потом Мод окинула взглядом одежду Индии и нахмурилась:

– И в этаком виде ты явишься в «Коннахт»?

– А чем тебе не нравится? – спросила Индия, расправляя юбку.

– Я думала, ты захватишь смену одежды. То, что на тебе, слишком… унылое. Ты выглядишь так, словно отправляешься на похороны.

– Ты говоришь совсем как мама.

– Ничего подобного!

– Говоришь!

Пока Мод упорно отрицала малейшее сходство с их матерью, Индия надела жакет и шляпу. Потом взяла черную мантию, докторский саквояж и последовала за сестрой. Поднявшись на последнюю ступеньку, у самой двери, Индия обернулась и бросила прощальный взгляд на аудиторию, на все книги, схемы и заспиртованные образцы, а также на Понсонби. Она прошептала слова прощания. Ее глаза снова были ясными, а лицо – спокойным. Душевную боль она спрятала поглубже. Индия Джонс вновь была собой. Хладнокровной. Невозмутимой. Энергичной. Восприимчивой. Умеющей держать чувства под строгим контролем.

– Никогда не давай им волю, – прошептал ей Понсонби. Или только показалось? – Всегда помни: чувства туманят ясность суждений.

И еще много чего, старина, подумала Индия. Много чего.

Глава 2

Джозеф Бристоу поднялся на крыльцо дома 94 по Гросвенор-сквер в Мейфэре. Его особняк был выше и внушительнее большинства соседних зданий. В Лондон Джо вернулся ранним поездом и прямо с вокзала Кингс-Кросс поехал домой. Как хорошо, что сегодня воскресенье. Часы показывали час дня. Обед наверняка уже подан. Джо рассчитывал на баранью ногу или ростбиф с йоркширским пудингом. Целую неделю Джо провел в Брайтоне, подыскивая место для нового магазина его компании «Монтегю». Он скучал по дому. По домашней еде. Но сильнее всего Джо скучал по семье. Ему не терпелось увидеть Фиону и маленькую дочурку Кейти. Джо потянулся к звонку, однако дверь распахнулась сама.

– С возвращением, сэр. Позвольте взять ваши вещи, – произнес Фостер, их дворецкий.

– Добрый день, мистер Фостер. Как поживаете?

– Отлично, сэр. Благодарю за то, что поинтересовались.

Джо собрался было спросить у него, где Фиона, но в этот момент мимо пронеслись два фокстерьера.

– С каких пор у нас появились собаки? – спросил Джо.

– Они наше недавнее приобретение, сэр. Кто-то оставил их в парке. Они совсем оголодали и клянчили у гуляющих еду. Миссис Бристоу взяла их домой.

– И почему меня это не удивляет? – покачал головой Джо. – Как их зовут?