Зимняя сказка

— Беги быстрее! — крикнула Жюли фавну. — Отними у нее букет. Не жди меня. Беги.

Поклонившись Титании и Оберону, Розалинда стала поздравлять их:

— Не омрачатся дни веселия и счастья.
Из вас ведь каждый любит и любим.
Живите долго, правьте справедливо…

Титания поднялась с трона и учтиво поклонилась.

— Благодарим тебя, о, Розалинда.

То же сделал и Оберон.

— Благодарим тебя, о, дочь ветров.

Розалинда продолжала:

— Примите ж в дар цветы: своей рукою
Я их взрастила в радужных садах.
Их аромат — прекраснейший на свете.
Вдохните же его, о королева,
Примите дар покорной Розалинды.

Титания бережно приняла букет алых роз, словно грудного ребенка, и… Фавн не успел. Он уже продирался сквозь толпу танцующих, он уже кричал, но музыка заглушала его слова. Жюли прочла их по губам:

— Остановитесь, королева, стойте!
Цветы отравлены предательской рукой!
Не троньте алых роз!
Откиньте прочь Ревнивой мести жалкую уловку!

Но было поздно. Титания грациозно поднесла цветы к самым губам и… Желтые былинки яда взметнулись с лепестков вместе с пыльцой, проникая в грудь королевы. Та закрыла глаза, словно наслаждаясь, и, облокотившись о спинку трона, осталась неподвижна. Розалинда скрылась в толпе танцующих. Фавн опоздал. Когда он подбежал к молодым, королева уже не шевелилась.

— О госпожа! О горе! Горе всем!

Этот крик огласил Булонский лес подобно охотничьему рогу. Музыка смолкла. Все столпились у трона. Бледный, перепуганный король, подхватив жену на руки, опустил ее на мягкую траву.

— Скорей воды! Не стойте же! Скорее!

Но Титания не пришла в себя. Оберон сидел рядом с нею на коленях, не в силах смириться со страшной реальностью. Его юношеское, почти детское лицо было исполнено безнадежного отчаяния.

— Мертва… Титания мертва…

Он глядел на бледное лицо королевы и шептал эти слова. Потом вдруг вскочил и, гневно сверкнув глазами, бросился в толпу.

— Зачем же вы остались?
Зачем вы не пошли вперед нее?

Феи, эльфы расступились перед ним. Но Оберон остановился. Гнев в нем угас так же внезапно, как появился. Он задумчиво посмотрел на супругу, и на лице его отразилось недоумение.

— Зачем остался я? Глупец! Безумец!
Что мир без милой? Сердце без любви?

Взгляд его остановился на цветах, лежащих у подножия трона. Титания выронила их из рук, едва вдохнув убийственный аромат.

— Вы! Вы один во всем повинны,
Ваш тленный смрад стал смертью для нее.
Вы — подлые убийцы цвета крови!
Вы отняли и счастье и любовь,
Так заберите ж и меня скорее!

Его не успели остановить. Оберон упал рядом с королевой, прижимая к груди алую розу. Но что это? Алые лепестки заколыхались, словно волнуемые слабым дуновением ветерка. Фавн-Луи бросился к королю и королеве. Булонский лес огласился его радостным криком:

— Я чувствую их слабое дыханье!
И слышу я биенье их сердец!
Не умерли король и королева,
Титания и Оберон забылись сном…

Фавн подхватил с земли две розы.

— Прекрасные цветы спасли им жизнь.
Смешался яд с пыльцой благоуханной
И стал лишь сонным порошком,
но не отравой.
Проспят они, быть может, сотни лет,
Но сколько б забытье их не продлилось,
Я в царство снов последую за ними…
Прощай, Булонский лес, надеюсь,
Шатром надежным защитишь ты нас.
Пройдут века, и я, открыв глаза,
Увижу вновь твои вершины…
Прощай, Булонский лес, оплот чудес!