Зимняя сказка

Сквозь неплотно закрытые створки жалюзи Жюли разглядела наступление вечера. После того как ушел Шарль, она поневоле заскучала. Да и чем можно занять себя в больничной палате? Ни телевизора, ни книг, ни телефона. Надо будет попросить Натали принести ей магнитофон. Музыка всегда благотворно влияла на самочувствие Жюли. Но только не та, что льется из эфира радиостанций. Однообразная, лишенная всякого смысла и гармонии, да еще с бездарным голосовым сопровождением… Разве можно было представить себе такое лет сорок назад? Франция подарила миру необыкновенные, незабываемые голоса, мелодии, которыми не перестают восхищаться. У нее дома было много дисков — Эдит Пиаф, Джо Дассен, Ив Монтан. Они по-настоящему любили свое дело, вкладывали в него всю душу. Вот почему при звуках старых шлягеров по телу неизменно бегут мурашки. Не простой набор слов и звуков, а отражение французского характера — неуемного, мятущегося, стремящегося к свободе. Жюли любила свою страну, хотя патриоты уже давно вышли из моды. Даже в музыке с каждым годом все сильнее чувствовалось влияние американской культуры, рос спрос на интернациональные мелодии — будоражащий микс из стилей, направлений, национальных инструментов разных стран. Чтобы ноги сами собой выделывали сумасшедшие движения, чтобы мысли улетали, как стая напуганных ворон. Неужели безвозвратно ушло прошлое, в котором ее родители бережно доставали из шкафа виниловую пластинку, рассаживали детей возле себя и слушали незабываемые голоса? Они думали под музыку, пропускали ее через себя, вдохновлялись ею и черпали силы. Жюли — представитель другого поколения, с новыми фантастическими идеями, призванными перевернуть с ног на голову многовековую культуру. Но она не хотела такого развития событий. Почему нельзя гармонично сочетать прошлое и будущее, не выбрасывать на помойку достижения отцов, а любоваться ими, бережно хранить?

— Вопросы вечные ей мысли занимают…

При звуках знакомого голоса Жюли вышла из своей задумчивости. Она повернулась к двери, чтобы отпустить очередную колкость в адрес незваного гостя, но не увидела его лица, скрытого за огромным букетом нежно-кремовых роз.

— Синие цветы вышли из моды? — невинно поинтересовалась она, вспомнив недавнюю историю, связанную с обнаружением роз странного оттенка на пороге своей квартиры.

— Я не хотел пугать медперсонал. Ведь никто, кроме вас, не способен понять меня.

— Почему вы решили, что я правильно оцениваю ваши действия? — как бы между прочим спросила Жюли и вернулась к принесенным розам. — Положите букет на стол у окна.

Шарль быстро справился со своей задачей и вскоре занял привычное место у ее кровати.

— Я не забыл о вашем вопросе, — сказал он. — Мои выводы основываются на наблюдениях. Пять минут назад, когда я пришел, вы думали о чем-то высоком, прекрасном. У нас с вами похож образ мыслей.

— Ничего подобного…

— Не нужно стесняться. Кто, кроме нас, вспомнит о вечном…

— К вашему сведению, — парировала Жюли, — мои мысли занимала французская эстрадная музыка, ее эволюция во времени. Полагаю, это не относится к глобальным проблемам человечества?

— Напрасно вы так считаете. — Шарль пристально посмотрел на собеседницу. — Каждая культура, вместе со своим народом разумеется, переживает определенные стадии развития. Это легко пояснить на примере человека. Мы все рождаемся, взрослеем, накапливаем опыт, мастерство, традиции. Потом наступает кульминация, наивысший расцвет духовных сил. Чаще всего физическое становление намного опережает успехи, которые мы делаем в познании жизни. Но это не так уж важно. Главное успеть пройти обе стадии прежде, чем завершишь свое пребывание на грешной земле.

— Вы отвлеклись от темы, — заметила Жюли, едва сдерживая смех. Она живо представила, что подумала бы медсестра, случайно услышав их разговор. Уморительная картина. Больничная палата, пропитанная запахом лекарств. Девушка со странным обмороком, длившимся полдня, и чудной посетитель с отстраненным взглядом рассуждают о вечном. Да, самое подходящее место для философской беседы…

Шарль странным образом действовал на нее, заставляя задумываться о вещах, которые прежде не пришли бы в голову. Несмотря на комичность и абсурдность ситуации, Жюли поймала себя на мысли, что с интересом слушает его. А он, словно услышав немой призыв собеседницы, вновь заговорил:

— Возможно, вы слышали о русском писателе и ученом Льве Гумилеве?

— Знакомое имя. Кажется, я читала о нем, когда училась в университете.

— Скорее всего, так и есть. Студенты обычно изучают его теорию в рамках одного из философских курсов. Ее суть состоит в том, что каждый народ проходит за несколько веков определенные ступени развития, после чего уступает свою территорию другому.

— Значит, не стоит сожалеть о великом прошлом нашей музыки, глядя на нынешнее состояние дел?

— Стоит восхищаться и гордиться, как гордимся литературой, живописью, архитектурой, полетом мысли… — Внезапно Шарль посмотрел на собеседницу внимательнее, словно обнаружил перемены в ее внешности.

— Почему вы так пристально на меня смотрите? — удивилась Жюли.