Зимняя сказка

Как же объяснить, что просто очень страшно надевать новые тоненькие перчатки, которые, казалось, вот-вот порвутся из-за неровно обгрызенных ногтей? Страшно заплетать рыжие, жесткие, словно солома, волосы во взрослую праздничную прическу. До смерти боязно находиться среди красивых ребячьих личиков и делать вид, что не обращаешь внимания на ядовитые насмешки.

Ах, ну почему она не похожа на мать? Высокая, элегантная баронесса разбила немало мужских сердец в пору беззаботной юности.

Лиска вздохнула еще тяжелее, чем в первый раз. И грустно повесив растрепанную голову, пошла переодеваться.

До Нового года оставалось не больше шести часов.

Карета поджидала прямо у ступенек. Молоденький кучер в атласной, отороченной мехом ливрее щелкал кнутом. Шестерка отменных лошадей нетерпеливо била копытами. А старый дворецкий участливо держал над хозяевами широченный зонтик, защищающий прически от крохотных снежинок, то и дело летевших с морозного зимнего неба.

Светловолосый мальчик-паж распахнул дверцу и помог баронессе занять место на обитом пурпурным бархатом сиденье.

– Лиска, ну давай же, – поторопила она дочь.

Маленькое рыжекудрое создание покорно задрало пышные юбки, сверкнуло натертыми до блеска сапогами и забралось в карету.

Рядом грузно опустился барон:

– Трогай! – велел он кучеру.

Карета плавно качнулась и понеслась по извилистым дорогам королевства, от окраин Северной провинции до столицы, носящей гордое названье Ледоград.

– Когда мы приедем? – Лиска скучающе посматривала в окно на мелькавшие пейзажи. – Кажется, едем уже целый день!

– Нет, Лисенок, всего несколько часов, – мать пригладила непослушный вихор на макушке дочери. – Скоро покажутся сторожевые башни города. О, да вот и они! Смотри!

Лиска прижалась носом к стеклу.

Вдали, под ночным небом, появились высокие башенки – сначала лишь слабыми миражами, а затем все более реальными очертаниями. Голубые отроги гор подчеркивали резную красоту каменных изваяний.

В действительности, городская ограда не отличалась ни внушительными размерами, ни какой-то особой неприступностью. И чем ближе подъезжала баронская карета к главным воротам, тем заметнее становился обмелевший ров, служивший ранее надежным препятствием для армии врага, а сейчас густо заросший камышом и полный грязной, почему-то не застывшей, зимней тины. Резали глаза нечищеные сугробы, холодили руки промозглые ветра. Но Лиске казалось, что нет ничего прекраснее стольного града! Такого волшебного и неизведанного!

– Мы поедем прямо в замок? – спросила она, немного нервничая из-за встречи со знакомыми.

– Нет, обручение произойдет на главной площади, – пояснила мать и ободряюще улыбнулась. – Мне кажется, тебе там понравится.

Лиска кивнула. В крайнем случае, всегда можно затеряться в толпе.

Кареты вереницей съезжались к месту назначения. С легким шорохом они проскальзывали мимо каменных домов, направляясь прямиком в центр города.

Площадь поражала размерами. Огромная, круглая, словно гигантское блюдце, она зрительно отделялась от других частей столицы густыми зарослями украшенных к празднику кипарисов.

Лиска почувствовала, как они остановились. Отец нетерпеливо распахнул дверцу:

– Наконец-то доехали! – воскликнул он. – Боялся, что опоздаем. Лисенок, выходи!

Лиска оперлась о широкую ладонь отца и спрыгнула на землю. Сколько тут было людей! Полные достоинства мужчины, чинно переговариваясь, обменивались крепкими рукопожатиями с вновь прибывшими. Грациозные дамы демонстрировали свои туалеты и мило улыбались друг другу. Мальчики, в новеньких курточках, и девочки, с завитыми локонами под меховыми капюшонами, практиковались в светской беседе, умело подражая взрослым.

Стоит ли говорить, что появление худенькой рыжеволосой девчушки сразу же привлекло внимание?

Одна из юных красавиц окинула Лиску оценивающим взглядом и презрительно скривила рот:

– Это что за пугало? – громко вопросила она.

Лиска оглянулась на родителей, ища поддержку, но мать с отцом уже спешили в сторону, заметив кого-то из знакомых.

– Мама, – окликнула ее Лиска.

Но баронесса лишь улыбнулась той уверенной улыбкой, которую себе может позволить только очень красивая женщина:

– Развлекайся, Лисенышь, до обручения еще есть время.

И поспешила дальше.

Красавица, явно прислушивавшаяся к диалогу, подняла вверх одну бровь:

– Смотрите, какие у нее волосы. Это что, проволока? Торчат, словно клеем облили.

Раздался дружный смех.

– А какие рыжие! Будто специально выкрасили!

– А шуба-то, шуба! Она на ней, как мешок на швабре!

Лиска сдвинула брови.

– Ох, смотрите, она еще и злиться умеет, – расхохоталась какая-то девочка с золотыми кудряшками. – И правда, дикий лисенок!

– Нет, лисята хорошенькие. Я сам видел, – старательно выговаривая слова, прошепелявил мальчуган лет четырех. – А эта, ух, страшилище!

Может быть, Лиска вовсе и не была такой уродливой в глазах детей, как они хотели показать. Но почувствовав безнаказанность, остановиться уже не могли.

– Страшилище! – вынесла вердикт красавица.

– Рыжее пугало, – согласились остальные. – Гони ее!