Зимняя сказка, или Новый год у мамы (СИ)

Я и правда желаю дать дёру, испугавшись такой реакции. Если бы мне, маленькой пятилетней девочке, подарили бы банку оливок, я бы тоже визжала, но от радости. Потому что тогда никто в деревни ни ел такие продукты. Некоторые о них даже и не слышали. Вполне возможно, что я не оценила бы специфический вкус данной прелести, но всё равно поскакала к своим подругам похвастаться. А после нисколько не кривясь съела бы всю банку прямо напротив Тимошкиного окна.

Так, ладно. Не буду же я портить себя вечер со Стасом из-за этой пигалицы. Надо брать ситуацию в руки.

— Что за слёзы? — пытаюсь я громоподобного басить, — ты прекрасно знаешь, что плохо вела себя в этом году. Поэтому не заслушиваешь ни куклу, ни… — пытаюсь выкрутиться я и слышу подсказку Стаса, — … ни айфон.

Зачем пятилетней девочке айфон?

Ника сразу умолкает. Даже глаза почти не покраснели.

— Но если ты сейчас извинишься за все свои плохие поступки, то возможно я и передумаю.

Она молчит. Может, я ошибаюсь, и она в этом году и жучка не прибила. Но паузу надо выдержать. Девчонка словно немая. Ей бы партизанкой быть. Скорее её родители признаются в создании МММ. Тогда я окончательно блефую и отбираю у Светланы Сергеевны Машу. Мой жест приводит капризу в чувство, и она признаётся во всём: в выкидывании утренней овсянки в унитаз, в поедании сладостей по ночам, в пропаже отцовских документов, которые она обменяла на спиннер, в использование дорогой материнской косметики, в драке с какой-то Энджелой, в обзывании старого садовника пердуном, в поцелуе с неким Метью (он её одноклассник, именно этот поцелуй и стал поводом к драке) и многом другом. Судя по недобрым взглядам её родителей, Машу она получит через год. А айфон лет в восемнадцать.

Ну что ж, моя миссия выполнена, пора и домой. Тем более телефон постоянно вибрирует в кармане: или мама ищет меня, или Ася — свой костюм. И только я открываю рот, чтобы попрощаться, как Стас меня опережает:

— А теперь можно и поужинать. Думаю, Снегурочка не откажется и поест вместе с нами?

Он внимательно смотрит в глаза. Ясно, что не даст мне просто так уйти.

— Если вы не против, — оглядываю его родных.

— Они только за, — вместо них говорит парень.

— Тогда мне нужно в ванную.

— Я провожу.

И вот я мою руки в шикарной уборной: отделанная деревянными панелями, на полу паркет, на потолке лепнина. Всё выдержана в бело-золотом стиле. У маленького оконца стоит ванна на ножках. При входе висит зеркало овальной формы. Смотрюсь в него. Выгляжу очень даже неплохо, лишь тушь немного потекла и помада почти стёрлась. Разводы подтираю. Что касается губ, то они и так неплохо смотрятся. Снимаю кокошник и пелерину. Теперь не так жарко. Проверяю свой телефон: два пропущенных от Аси и три от мамы. Подруге отправляю сообщение "Надо было срочно уйти домой. Костюм принесу чуть позже. Не уходи из школы, я оставила там свои вещи". Маме — "Я у Аси. Решили немного отметить удачное выступление. Скоро буду дома".

Выхожу из ванны и вижу Стаса, ожидающего меня. Он стоит, опираясь на косяк, руки в карманах. Увидев меня, парень так улыбается, что аж коленки трясутся. Эта ангельская улыбка скрывает дьявольские желания.

— Хочешь, проведу экскурсию по дому? — спрашивает он.

— Хочешь похвалиться?

Улыбка медленно сползает. Видимо, мои слова задевают парня. Но извиняться не буду.

— Когда ты так говоришь, то сразу напоминаешь нашу соседку. Она тоже вчера высказала мне много неприятных вещей.

Я напрягаюсь. Язык мой враг.

— Ты тоже считаешь меня зажравшимся олигаршонком? — Завьялов внимательно всматривается в мои глаза.

— Если только слегка.

Стас разочарованно выдыхает.

— Зря. Во-первых, мы никакие не олигархи, во-вторых, у нас даже третий этаж не отделан.

— У большинства вообще нет третьих этажей.

— Согласен. Но что же, мне теперь стыдится своего достатка? Мои родители сами всего достигли, и нас с сестрой учили жить также. Конечно, Ярослава Нику избаловала. Но она сама уехала в Нью-Йорк в 20 лет, работала официанткой прежде чем устроиться в крупную компанию, училась по вечерам, только лишь спустя годы стала профессиональным юристом. А я продолжаю дело отца. И очень даже неплохо. Увеличил наш капитал в полтора раза.

С одной стороны, он прав, но с другой, нет. Это же родители дали им стартовую базу: выучили в престижных университетах, отправляли путешествовать, знакомили с нужными людьми. Но спорить больше не хочется, поэтому я перевожу тему:

— Давай вместо экскурсии по дому ты покажешь свою комнату.

— Я вообще-то здесь не постоянно живу. У меня есть своя квартира. А комнатой пользуюсь лишь для ночёвок.

— И что?

— Она не совсем моя. Скорее моя в мамином исполнении. Понимаешь?

— Ага. Тем интереснее.

Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж. Комната Стаса в три раза больше моей. На стенах бежевые с золотыми узорами обои из шёлкографии. Мебель сделана под старину. В тоже время на стене висит огромный телевизор. А на деревянном столе стоит ноутбук. На полу мягкий белоснежный ковёр. Но самое впечатляющее здесь — это панорамные окна вместо задней стены.