Зимняя сказка, или Новый год у мамы (СИ)

Остальные также прячут смеющиеся глаза и губы, отворачиваясь от меня. Зря я им всё рассказала. Только ревнивой неудачницей выставила себя. Чтобы как-нибудь сгладить ситуацию, Стёпа зовёт всех курящих выйти на улицу. За столом остаёмся лишь мы с Викой.

— Ань, извини, — произносит Вика, дабы развеять неловкое молчание, — мы с Витей сегодня днём всё напутали.

Я понимающе улыбаюсь, а она продолжает:

— С этими праздниками все числа спутали. Оказывается, Стёпа нас завтра приглашал в какое-то крутое заведение. А сегодня собирался с родными побыть. Но мы ему как сказали, что тебя уже пригласили, так он сразу подсуетился, билеты сюда достал, с другого города примчался. Побрился, постригся, вещи новые прикупил. Ты заметила? — я отрицательно качаю головой, — Мне кажется, ты ему нравишься.

Вика заговорщически мне улыбается, пока я удивлённо хлопаю ресницами.

— И всегда нравилась, — продолжает она шептать, — он как-то странно на тебя реагировал. Ты не замечала, но мне-то видно всё было. Во-первых, количество девушек, вертящихся около него разом сократилось, во-вторых, его показное равнодушие в твой адрес, хотя только ты отворачивалась, он глаз от тебя не мог отрывать.

Она собирается добавить что-то ещё, но около нашего столика неожиданно появляется привлекательный мужчина. Наверное, хочет позвать Вику на танец. Она такая миленькая: невысокая, хрупкое, с задорными серыми глазами и густыми каштановыми волосами. Но он не отрывается от меня, а затем протягивает ко мне и руку и спрашивает:

— Можно ли такую обворожительную леди в красном пригласить на танец?

Слишком приторно, но всё равно приятно. И чтобы немного переварить услышанное, я соглашаюсь.

Глава 13

Илья, а именно так зовут моего кавалера по танцу, без устали сыплет комплиментами в мой адрес. Правда, по-моему, он просто тренируется в пикапе, то есть съёме девушек. Но чересчур коряво у него выходит. А может просто стебётся. Чего только стоит комплимент про мои аппетитные пухлые чебуреченки (это его выдуманное слово, восхваляющее мои губы, которые и не отличаются особым объёмом). Цвет глаз, по его словам, напоминает осеннее небо солнечным днём в бликах воды на асфальте (значит, как я понимаю, в луже). А фигура олицетворяет простительный инцест балалайки и гитары. На этих словах я спотыкаясь и наступаю Илюше на ногу.

— Что ж, — томно выдыхаю я, готовясь к ответной атаке словесного поноса, — вы мне тоже очень понравились. Ваше лицо словно шедевр полотен сюрреалистов, вроде непонятно, но местами тянет плакать…

Глаза Илюши округляются.

— …от разрушительной силы красоты. Эти густые поросли волос, — с придыханием глажу по светлой голове кавалера, — в носу заставляют искать загадку там, где она отсутствует.

Он сбивается с ритма.

— Этим сильным рукам, — нежно провожу по его как бы бицепсам, — которыми я вас глажу, нравится отсутствие даже намёка на мышцы у вас. Ваш запах вызывает у меня лёгкое головокружение и… приступы тошноты, но ради ваших комплиментов я готова перетерпеть.

Теперь мы стоим посредине танцпола, не сводя недовольных глаз друг с друга.

— Я понял, что вы посредственная и ограниченная сударыня, не имеющая даже элементарнейшего представления о правилах вежливости, — похоже, Илюха меняет тактику. Теперь он буравит меня холодным взглядом, взывая к моему воспитанию, — я говорил от чистого сердца, а вы намеренно стараетесь меня задеть.

Я уже готова вылить ушат грязи на пикапера, но меня опережает знакомый голос:

— Сударь, задеть вас не трудно, тяжело пройти мимо и смолчать. Давайте разбежимся по-хорошему? — несмотря на предложение, вид у Стёпы очень даже воинственный: брови насуплены, глаза прищурены, челюсть выдвинута вперёд.

Субтильный Илюша верно оценивает свои шансы и с перекосившимся от негодования ртом удаляется прочь. И в этот момент его друзья кидают в него шкурками от бананов.

— Лох, — ржёт один из них, — раз не снял деваху, то платишь за нас.

Илюша недовольно бормочет себе под нос, что лучше заплатить за всех, чем с такой недалёкой связываться.

Вроде ничего страшного и не случилось, но настроение полностью испорчено. И как бы Стёпа не пытается меня растормошить, я вяло отнекиваюсь.

— Ну хочешь, я пойду и вдарю ему, — с безнадёжным выдохом предлагает он.

Я отрицательно качаю головой.

— Знаешь? — говорю я, прикладывая ладонь ко лбу, — Кажется, у меня голова разболелась. Я, наверное, домой пойду.

— Уже? — Стёпа и не пытается скрыть разочарование, написанное крупными буквами на симпатичном лице, — Тогда я тебя отвезу.

— А как же ребята? — беспокоюсь я о Вике с Витей, которые остаются без транспорта. Что касается другой парочки, то их судьба меня мало волнует. А нежелание лицезреть их лица даже подстёгивает поскорее уйти оттуда.

— Не маленькие, такси вызовут, — отрезает Громов и ведёт меня к нашему столику за вещами.

Быстро со всеми попрощавшись, мы покидаем приятелей. Напоследок я ловлю печальный взгляд Лёши на себе. Но крепкая рука Стёпы неумолимо тащит меня за своим обладателем.

— Тебе нравится в деревне? — спрашивает Громов, уже ведя автомобиль.