Зимняя стужа

«Не слушай ее. Ты моя. Пойдем!»

– Я не могу остаться… – проговорила она, внезапно осознавая всю правду о том, что произошло в начале зимы. – Ведь я… умерла?

«Я устала ждать. Если ты не вернешься сама, то…»

Шум и завывания ветра снаружи сменились абсолютной тишиной, и лишь снежный волк что-то сумел расслышать – он вскочил, вздыбил шерсть на загривке. Люди тоже встревожились, но того, что произошло в следующий миг, никто из них предвидеть не сумел: волна холода прошла по залу «Горицвета», все превращая в лед, и ничто живое не могло устоять перед приходом ледяной королевы, которая явилась за своей дочерью.

…Некогда три мира существовали отдельно – то были миры людей, дьюсов и фаэ. Они мало походили друг на друга и пересекались лишь изредка, быть может, не чаще одного раза в тысячу лет.

Но однажды Некто решил, что три мира – это слишком много, и объединил их в один. С тех пор люди, дьюсы и фаэ вынуждены делить на троих все то, что раньше каждый считал собственным. Их жизнь превратилась в вечную битву.

Дьюсы, впрочем, довольно быстро стали сдавать позиции.

А вот фаэ собирались драться до конца…

– Остановись, – сказал Теймар Парцелл, и у его голоса откуда-то появилось странное эхо, как будто сразу два человека говорили в унисон. – Зачем ты убиваешь нас? Ведь все можно решить миром.

Мертвая тишина вокруг наполнилась звоном – каждая вещь, превращенная в лед, вторила голосу королевы ледяных и снежных фаэ, который человеческое ухо расслышать бы не смогло.

Верните ее, сказала королева. Она ушла, она пропала, потерялась в вашем мертвом мире, где покоренные дьюсы каждый миг взывают о помощи. Отдайте ее мне!

– Пусть она сама решит, – бесстрашно заявил Парцелл, и звон стал таким громким, что люди едва не оглохли. – Пусть выберет, с кем остаться!

Она моя. Она…

– Дай ей выбрать! – крикнул грешник, и его второй голос на мгновение заглушил первый. – Создатель объединил когда-то наши миры, потому что между нами все-таки есть нечто общее, и это может быть только свобода воли! Ты не можешь…

Молчи. Молчите оба – ты и твой дьюс. Вам ли говорить о свободе? Нет. Нет. Ты можешь их разделить, оставить человека себе, но ее отдай. Сейчас!

– Разделить… – пробормотал Теймар и резко повернулся к Ивер, которая стояла поодаль, вцепившись в загривок снежного волка и с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. Она выглядела маленькой и беззащитной, хотя и оставалась все такой же прозрачной, как раньше. – Конечно же!

Он протянул руку и стал рисовать печать – каждое его движение оставляло в воздухе золотистый след, видимый вполне отчетливо дьюсами и фаэ, но не людьми. Печать выходила сложная, но этого следовало ожидать: ведь каждую линию, что связывала Ивер с духом льда, однажды вселившимся в ее тело, следовало отразить в рисунке и обратить в собственную противоположность. Лишь тогда их можно будет разделить, лишь тогда все они спасутся…

Быстрее, двуликий!

Оставался всего один штрих.

Ивер доверчиво смотрела на него широко открытыми глазами, а стоявшие позади люди боялись даже дышать. Он поднял руку, чтобы завершить работу, но что-то мешало сделать это, что-то недосказанное, забытое.

– Карел! – сказал Парцелл. – Твоя книга о медицине, она ведь не была уничтожена.

– Конечно, была… – неуверенно проговорил бывший лекарь. – О чем ты…

– Это не был вопрос. Твой талант и твои воспоминания украли вовсе не кристаллы-ловушки в рудниках Дальних рубежей, это она их украла, едва появившись на свет. Потом она принялась поглощать остальные книги в библиотеке, но к тому времени, когда печатники решили все сжечь, она была уже снаружи!

– Почему ты так решил? – спросил после недолгой паузы Карел. – Она сгорела.

– Ах, прости, я неточно выразился… Бумага сгорела, конечно же. Но книга-то осталась в твоей памяти! И восемь лет ей понадобились для того, чтобы написать себя заново, так? А когда работа была закончена, она стерла и твои воспоминания о прошлом…

– Нет, – сказал бывший лекарь ровным голосом. – Она стерла не просто воспоминания, а меня самого вместе с тем миром, где я жил.

Двуликий, ты пытаешься меня обмануть?! Хватит медлить!