Зимняя вишня (СИ)

— Ты.. – по её щеке скатилась слеза, оставляя за собой солёную дорожку, — Ты начал налаживать со мной контакт только потому что мои родители были записаны в чёртов блокнот? — её губы дрожат, — И всё это время было лишь для очищения собственного имени?

— Саша.. — выдыхает и сдержанно потирает переносицу, — Я..

Девушка усмехается, по щекам льются слёзы, три шага назад, подальше от него. Комнату зарождает нервозный смех, она хватается за живот от боли, словное её ударили со всей силы, металлической рукой. Но Барнс стоял на месте, лишь смотрел на свою малышку.

— Ты обещал выжить, выжил, молодец, я утвердилась в этом, — серые глаза встречаются, — Можешь проваливать к чёрту, вернуться ты не обещал, поэтому уходи.

— Саша, — он двигается на неё не отводит взгляда, берёт её за обе руки, — Сначала всё было из за списка, встреча и то, что я пошёл за тобой, это правда, и когда ты заболела мной двигал именно блокнот. Но сейчас, — ему сложно говорить эти слова слова, поэтому проходит несколько секунд, прежде чем продолжить, — Я безумно тебя люблю и не представляю жизни без тебя. Мне жаль, что всё началось только из за блокнота.

Глаза её покраснели от слёз, и те увеличились в количестве, когда он приложил ледяную ладонь к её щеке и Саша еле сдержалась, дабы не потереться о металл, Бак смахнул слезу большим пальцем.

— Ты должен был сказать это раньше, — девушка медленно отходит от него, борится сама с собой и это видно по взгляду, ведь так хочется прильнуть к его телу и вжаться со всей силы, любить, целовать и проснуться… чтобы это оказалось лишь кошмаром, — Уходи, прошу…

========== Часть 15 ==========

Опустошенность, что может быть хуже этого? Не чувствовать ничего, ни единой эмоции, жить и не волноваться из за того, что кто-то может обидеть или задеть. Жить и забить на чувства других, на свои чувства, в первую очередь.

Так сильно застрелиться Саше ещё никогда не хотелось, а ведь всего неделю назад она могла сказать, что очень даже счастливо живёт. Но, видимо людям с тяжёлой судьбой и всю оставшуюся жизнь будет не вести, только если совсем чучуть, самую малость.

— Уходи, прошу.. — чуть ли не прошеплатала девушка, смотря в глаза своего солдата, которому хочется просто прижать её к себе, задушить объятьями и сломать кости обеими руками. Но вместо этого он делает шаг к ней и кладёт ладони на хрупкие плечи.

— Я уйду, — Баки немного приклоняется и между их лицами остаётся всего несколько сантиметров, — И не буду обещать того, что вернусь, — не смотря на спокойный тон, в его глазах сейчас очень много смешанных эмоций, но отчётливо она чувствует лишь одну - злость.

Злость к ней, ненависть к самому себе, ярость к собственным чувствам и понимание того, что всё таки пришлось это сказать чтобы напрочь оборвать ниточки, которые связывали их очень много лет.

Фамилия Попова, надолго въелась в мозги солдата, что даже после многочисленных обнулений он помнил те серые глаза пуговки, прозвище - мышка, детские слёзы страха и глаза полные боли. Он мысленно обрисовывал картины, кто же это может быть, как она появилась в Гидре и много других вопросов. К несчастью его любовь нарастала к девчонке с каждым днём, ведь между ними ничего не могло быть, он убил её родителей, этого было достаточно, чтобы ненавидеть человека всю оставшуюся жизнь. Саша, видимо, была не из тех, она не боролась с ненавистными чувствами, она пыталась опровергнуть совершенно иные чувства к Зимнему солдату, сочувствие, тепло, симпатия, а потом уже и любовь…

Девушка не верила, что не провстречавшись даже недели они разошлись, значит не совпали, конечно, ему сто с чем-то лет, а ей всего девятнадцать, недавно исполнилось, и это был самый худший день рождения.

Дядя пришёл назначенного числа на съемную квартиру племянницы и обнаружил там совершенно других жильцов, взрослая женщина с мужем и ребёнком, сказать что он перепугался не на шутку, значит - ничего не сказать. Саша ответила лишь на второй его звонок, и то по просьбе Мэри, у которой теперь приходилось проживать.

Подарили подарки, услышали благодарные слова и на этом всё, никакого праздника, даже хуже чем другие года до появления Баки, ненавистное имя, прозвище, кличка для собак, вот Джеймс, звучит намного лучше, как изначально показалось студентке, а теперь ей вся его сущность доставляет лишь слёзы, ненависть и безошибочно - боль.

— Саша… — в комнату заходит Джонсон, она выглядит умиротворённо, дома все выглядят иначе, этого не отнять.

— Мм..? — подавленно мычит девушка, перекатываясь на бок и закидывая левую ногу на одеяло.

— Я приготовила тебе кофе, — и правда, в руке она держит кружку с горячим напитком, но даже тот напоминает о солдате.

— Не стоило, — голос охрип от многочисленных тихих рыданий, заставляя прокашляться в кулак.

— Стоило, — подходит ближе, — Ты уже два дня ничего нормально не ешь, хоть я буду тебя подкармливать.