Зимняя вода

При желании там всегда можно было обменяться с кем-нибудь парой слов. Народ обсуждал ставки на конных скачках и результаты футбольных матчей. Обычно Адам сидел за одним из столиков и ждал, пока родители купят все необходимое. Иногда какая-нибудь добрая тетя угощала его леденцом на палочке или карамелькой.

— Подожди тут, я скоро, — сказал Мартин, и Адам, не отвечая, тут же побежал и сел на привычное место, на один из плетеных стульев. Мартин быстро взял, что нужно, и направился к кассе.

Стоя в очереди, он бросил взгляд на Адама и увидел, что тот держит на руках Лизу, крошечного пекинеса, которого они часто встречали здесь вместе с его пожилой хозяйкой. Мартин улыбнулся и тихо вздохнул. Он знал, что теперь ждет его на выходных. Все три дня Адам будет говорить о Лизе. Какая у нее мягкая шерстка и как с ней весело играть. Может, им тоже такую завести? Когда уже они заведут собаку? Когда ему исполнится четыре или пять? А ему разрешат самому выбрать кличку?

Расплатившись, Мартин обнаружил, что Лиза исчезла, а вместо нее Адам держит в руках коробочку с леденцами.

— Смотри! — радостно закричал мальчик, гремя коробочкой.

Позади него сидел тучный мужчина лет шестидесяти в спортивном костюме. Мартин его раньше не видел. Мужчина облокотился на палку, подмигнул и произнес хриплым голосом:

— Как-никак, скоро суббота.

* * *

Когда Мартин с Адамом вошли в дом, Александра сидела на кухонном диване, держа на руках Нелли, и просматривала почту. Предвечерние сумерки разбавлял свет бра и двух стеариновых свечей, по радио передавали новости, на кухне пахло пармезаном. На плите стояла кастрюля с ризотто.

— Это ты…? — удивленно спросил Мартин.

— А что ты так удивляешься? — в шутку оскорбилась Александра.

Мартин снял куртку и повесил в прихожей, а Адам сразу побежал к маме, обнял ее и продемонстрировал бумажный самолетик и коробочку с леденцами.

— Мы же договорились, — сказала Александра, у которой было столько принципов в вопросах воспитания, что Мартину просто не хватало сил всем им следовать.

— Это меня дядя угостил.

— Но сладости разрешается есть только по субботам.

— А когда суббота?

— Не завтра, а после завтрашнего дня.

— Ну, тогда они уже закончатся, — гордо заявил Адам. Потом нахмурился и посмотрел на сестру, уснувшую у материнской груди с молочной пленочкой на тонких губах.

— Нелли спит, — констатировал Адам, поглаживая малышку по щеке.

— Ты прав, — прошептала Александра. — Давай не будем ее будить.

Она встала и переложила дочку в старую колыбельку, стоявшую в дальнем углу кухни. В ней спал еще отец Мартина, а потом и сам Мартин.

Вернувшись к Адаму, Александра посадила его к себе на колени. Мартин наклонился и поцеловал ее в губы.

— Как все прошло? — спросила Александра.

По ее голосу Мартин понял, что она напугана. Он подошел к холодильнику.

— Пиво будешь?

— С удовольствием, — ответила Александра. — По телевизору сказали, что кормящим пиво очень полезно.

— Правда? — удивился Мартин.

— Ну, вообще-то, я могла что-то перепутать, — сказала Александра с невинным видом.

Мартин налил два бокала пенистого портера, один поставил на стол перед женой, а сам сел со вторым напротив. Он посмотрел в окно, на малиновый закат, постепенно заливающий небо. Несмотря на шутливый тон Александры, он чувствовал, с каким напряжением она ждет от него ответа.

— Там все хорошо, — сказал он. — Ничего неожиданного.

Он провел рукой по темным жестким волосам, потом по бороде и наконец задумчиво почесал подбородок. Потом покачал головой.

— Думаю, нам больше не о чем волноваться, — произнес он твердо, как будто принял решение, что отныне будет так. — Я правда думаю, что все позади.

Александра подняла бокал и отхлебнула немного пива.

— Будем надеяться, — сказала она. — Будем надеяться.

Ааадам! Аааадам!

Мартин медленно пробуждался ото сна. Протяжные цепочки звуков, образующие имя сына, раз за разом тянулись сквозь сознание. Наконец Мартин окончательно проснулся.

Кто-то звал Адама?

Или ему приснилось?

Теперь Мартин слышал другой звук, он доносился из комнаты с телевизором, соседней со спальней, и звук этот казался гораздо более знакомым. Чтобы не разбудить Александру, он не стал включать свет, спустил ноги на скрипучий деревянный пол и встал с кровати.

Адам стоял у низкого окошка за телевизором и смотрел на воду, как это и раньше случалось по ночам.

Мартин сел на пол и стал ждать. Обычно, когда Адам ходил во сне, они давали ему столько времени, сколько нужно, но на этот раз Мартину показалось, что процесс затянулся. Он встал, посмотрел на море, потом на сына.

Какой он маленький и одинокий. Совершенно беззащитный. Пижама, которую ему подарили на Рождество, на размер больше, штанишки на талии сползли, теперь брючины достают до пола, рубашка съехала с одного плеча. Месяц светил ему прямо в лицо, покрывая кожу перламутровым блеском, глаза мальчика были устремлены к горизонту.

— Привет, — произнес он вдруг таким ясным голосом, что у Мартина слезы на глаза навернулись. Это был какой-то потусторонний звук.

— Не сейчас, — продолжал Адам, — но скоро. Я скоро приду.

Потом долго было тихо.