Зимняя война 1939-1940

Во время отсутствия Ниукканена его единомышленник министр-аграрий Ханнула высказался против принятия советских условий и настаивал на продолжении войны с помощью западных держав. Его точку зрения разделяли аграрий Хейккинен, министры от шведской партии Седерхьельм и фон Борн, социал-демократ Саловаара. Социал-демократ К. Фагерхольм на заседании не выступал, но на следующий день в письме Таннеру сообщил, что склонен поддержать тех, кто хотел бы получить помощь от западных держав. Ханнула обосновывал свою позицию тем, что принятие советских условий превратило бы Финляндию в протекторат России. Таннер и Пеккала опровергли этот аргумент. Финляндия, заявил Таннер, не может потерять независимость лишь из-за уступки части свой территории, отметив, что линия ее границы неоднократно изменялась в течение столетия. Вместе с тем он считал, что правительство ни при каких обстоятельствах не должно соглашаться на заключение с СССР договора о взаимопомощи, который привязал бы финнов к России и в будущем мог втянуть в войну с Германией. В этом вопросе Рюти разделял его точку зрения. Оценка премьер-министром "дружбы" между Германией и Советским Союзом как краткосрочного явления весьма интересна в свете последующего развития событий.

Таким образом, в правительстве произошел раскол в важнейшем вопросе: могут ли советские условия стать базисом для мирных переговоров или следует продолжить войну при поддержке западных держав. Каких-либо решений принято не было. Ни один министр не склонялся к безоговорочному согласию на предъявленные СССР условия. У Паасикиви и Рюти сложилось впечатление, что Сталин был ближе к пониманию финской позиции, чем Молотов и военное руководство. У них возникла мысль выйти напрямую на контакт со Сталиным через Коллонтай. Таннер решил снова отправиться в Стокгольм. Рюти поручил ему также еще раз оказать давление на шведское правительство и заявить, что Финляндия будет вынуждена принять помощь западных держав, если не получит поддержки со стороны Швеции ⁵. В личной беседе со шведским посланником он говорил, что Финляндия попала в такую ситуацию, когда она готова принять любую помощь от кого угодно ⁶.

Переговоры в Стокгольме и Москве

Третий визит Таннера в Стокгольм 27 февраля не оправдал надежд. В частной беседе премьер-министр Ханссон еще раз объяснил Таннеру, что официальное участие Швеции в войне или посылка ее регулярных войск в Финляндию не подлежит обсуждению. Согласно наставлению Рюти, Таннер тогда заявил, что в этом случае придется прибегнуть к помощи западных держав. Ханссон оставался непреклонным. Транзит войск не допустим, хотя можно сделать исключение для небольших и невооруженных групп. Если же войска попытаются без согласия Швеции пройти через ее территорию, то ей придется вступить в войну против Финляндии на стороне Советского Союза. Ханссон доверительно советовал финскому правительству заключить мир даже на тяжелых условиях, так как альтернативой этому будет разгром Финляндии. На встрече старых друзей и единомышленников возникла напряженная атмосфера. Таннер обвинил Ханссона в том, что отказ Швеции в помощи Финляндии позволил советскому правительству включить в условия мирных переговоров требования о передаче Выборга и Сортавалы. Он выразил недовольство тем, что Финляндию не пригласили на конференцию министров иностранных дел скандинавских стран в Копенгагене. Наконец, Таннер поинтересовался, готова ли Швеция подписать оборонительный пакт с Финляндией после этой войны. Финны, сказал он, боятся выдвижения Советским Союзом дополнительных требований после подписания мирного договора и развязывания новой войны. Ханссон обещал дать ответ после консультации с правительством. Таннер заручился лишь обещанием шведской экономической помощи в восстановлении хозяйства Финляндии после войны ⁷.

В Москве задержка ответа начала вызывать раздражение. Коллонтай также была озабочена. Из дневника полпреда можно заключить, что это представлялось не чем иным, как маневрированием финнов. Они жаловались шведам на жесткость условий, ссылались на их "неясность" и выражали сомнение в их окончательности. Таннер и Рюти, отмечала она, лишь лавировали и изворачивались ⁸. 24 февраля Коллонтай посетила министерство иностранных дел Швеции и обратила внимание секретаря кабинета министров Э. Бохемана, насколько важно, чтобы финны теперь одобрили предложения. Они были минимальными и их принятие стало бы предпосылкой для начала переговоров ⁹.