Зимняя война 1939-1940. И.В.Сталин и финская кампания.

Я предложил Военному совету, поскольку я находился там по решению Ставки для изучения опыта, использовать командиров моей группы и после сказал о том, что, если нужно, я мог бы выехать туда сам. Военный совет согласился, я с группой командиров в шесть человек отправился и 13 января был там. В Питкяранте был сосредоточен батальон в составе 290 человек и пять рот пограничного 4-го полка. На подходе к Сальми был 219-й полк 11-й стрелковой дивизии. Сальми обстреливалась с крепости Мантсинсаари артиллерийским огнем.

СТАЛИН. У вас не было артиллерии?

КОВАЛЕВ. В Сальми не было ни одной пушки.

СТАЛИН. И авиации не было? Так что ли?

КОВАЛЕВ. Авиация была, но связи с ней я не имел.

СТАЛИН. Что же вы этот остров не разбили с воздуха? Там рота была какая-нибудь?

КОВАЛЕВ. Там был гарнизон в 2 тыс. человек.

СТАЛИН. Они наступали?

КОВАЛЕВ. Нет, не наступали, они сидели в крепости с восьмью орудиями, с гарнизоном в 2 тыс. человек и ротами производили диверсии на дороге Сальми-Питкяранта.

ГОЛОС. Там были две пушки Канэ, одна батарея артиллерийская, там было около двух рот.

КОВАЛЕВ. Это было 7 марта, вы заняли 13 марта. Я докладываю о том, что было 15 января.

ГОЛОС. Там никогда не стояло 2 тыс. человек, не было этого.

КОВАЛЕВ. Вас там не было в это время.

ГОЛОС. Я потом приехал.

КОВАЛЕВ. Вы потом приехали, совершенно верно. Вы сами говорили, что…

ГОЛОС…считать, что не было противника.

КОВАЛЕВ. Нет. Вы сами говорили о том, что проходить мимо Мантсинсаари нельзя, нужно направить туда целую дивизию, так как такую крепость с гарнизоном оставлять нельзя. Это ваше мнение было и мнение начальника штаба полковника Иванова. В это время там гарнизон был, – дивизион 3-го полка береговой обороны, батальон береговой охраны до 2 тыс. человек.

На подходе был 219-й стрелковый полк, который прибыл в Сальми только к утру 14 января в составе около тысячи человек без артиллерии. В Питкяранта 13 января мной был направлен комбриг Коротеев, которому была поставлена задача организовать оборону. Противник 14 января перешел с севера в наступление силами до четырех батальонов. С батальоном 620-го полка в составе 290 человек и пятью ротами пограничников тов. Коротеев до вечера 15 января оборонял Питкяранта, имея у себя три пушки 77-мм и две пушки 152-мм, взятые из ДОПа.

Я считал, что Питкяранта оставлять нельзя, так как помимо того, что в Питкяранта сосредоточены были большие запасы, сам рубеж Питкяранта является весьма хорошо оборудованным, как впоследствии оказалось, и поэтому направил туда 219-й стрелковый полк. К вечеру 15 января 219-й полк, голова его, проскочила в Питкяранта, остальная часть полка была отрезана, и противник перерезал дорогу и вышел к берегу Ладожского озера.

СТАЛИН. Делали что угодно.

КОВАЛЕВ. Ему не позволяли делать, что угодно. Через 2 часа подъехал я туда с группой командиров, собрал оставшуюся часть 219-го полка, выбил противника с высоты 52,0 у берега Ладожского озера, и открыл дорогу на Питкяранта. Начиная с вечера 15 января и по 20 января никаких войск на подходе в южную группу не предвиделось, и поэтому до 20 января бои шли под Питкяранта, причем противник усиливался и к 20 января его силы возросли до 8 батальонов.

СТАЛИН. Здорово вы знаете войска противника.

КОВАЛЕВ. Надо знать, с кем воюешь.

СТАЛИН. Эти знания фальшивые. То, что разведка сказала, развинченная разведка, тому вы верите, а финны меняют номера своих войск. У них один полк воюет на пяти полях. Они надували наше командование и выходило, что у них около 800 тыс. войск, черт знает, сколько полков, а им люди верили. Они играли вами, как игрушками. Что же вы неправду говорите?

КОВАЛЕВ. До 20 января не было известно, а 20 января прибыл лыжный батальон.

СТАЛИН. Вам же было известно, что войска идут?

КОВАЛЕВ. Я не имел связи.

СТАЛИН. Вы же избегали связи. Есть радио, но вы не считали нужным ответить штабу Военного совета. К 8-й армии была радиопередача, вы могли связаться через 8-ю армию. Вам посылалось из Главного штаба несколько телеграмм, а вы не отвечаете, вам плевать на связь с Москвой.

КОВАЛЕВ. Я обо всем доносил в Москву.

СТАЛИН. Вам было приказано прямо доносить в Москву.

КОВАЛЕВ. Это в феврале.

СТАЛИН. Как же в феврале. Мы в Москве хохотали, как вы относитесь к связи с Москвой.

КОВАЛЕВ. Я имел связь после того, как получил аппарат Бодо в Уксу.

ГОЛОС. А радио?

СТАЛИН. Через 8-ю армию у вас была связь и вы могли доложить.

КОВАЛЕВ. Я имел связь по Морзе, по радио и посредством самолетов.

СТАЛИН. Вы даже не понимаете вопроса и не отвечаете. Вам говорят, что надо доносить в Главный штаб в Москву. Вы имели возможность доносить через 8-ю армию, у которой была связь с Москвой. Вы же не дали ни ответа, ни привета. Как можно представить, чтобы командующий армией избрал для себя местопребывание в 3 км от линии огня. Вы могли расположиться подальше от линии огня, а вы находитесь на расстоянии 2- 3 км от линии огня. Это называется командующий армией.

КОВАЛЕВ. Тов. Сталин, до 25 февраля армейского управления не было.