Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского Союза и Финляндии. 1939–1940

С самого начала было ясно, что придется принять это приглашение. Было решено действовать как можно осторожнее, не обращая внимания на требование немедленного ответа. Очень скоро стало ясно, что Советский Союз и в самом деле считает вопрос крайне срочным. Седьмого октября Молотов стал настаивать на ответе. На следующий день Деревянский, советский посол в Хельсинки, позвонил Эркко, чтобы сказать, что у него есть весьма важная информация для министра. Он сообщил, что Москва буквально «кипит от негодования», поскольку ответ до сих пор не получен; что отношение Финляндии к приглашению разительно отличается от реакции на него стран Балтии: это может отрицательно влиять на двухсторонние отношения. Эркко ответил, что не знает, как вели себя страны Балтии, но финское правительство не затягивает подготовку ответа; оно ведет себя в соответствии с ситуацией. Из разговора стало понятно, что Советский Союз намеревается поднять во время переговоров такие же вопросы, что и со странами Балтии. Советский Союз желал установить в Балтийском регионе такое положение дел, чтобы защитить себя и своих соседей от превратностей войны.

Молотов выразил пожелание, чтобы в Москву приехал сам министр иностранных дел. Но Эркко не был расположен к поездке, поскольку, как он сказал иностранным журналистам, «место министра иностранных дел – в правительстве страны». Для этой миссии он полагал назначить государственного советника Паасикиви[5], который в то время был послом в Стокгольме. Тот согласился ехать, и это стало началом его деятельности в сфере советско – финских отношений.

Необходимо было подготовить инструкции для делегации, которую предстояло направить в Москву. В соответствии с общим смыслом этих инструкций делегация должна была отметить, что проблемы между Финляндией и Советским Союзом урегулированы заключенным между нашими странами договором о мире; в дополнение к нему договор о ненападении, к разработке которого обе страны приступили, создаст основу для наших политических взаимоотношений. Целью и главным смыслом финской внешней политики является поддержание дружеских отношений со всеми своими соседями. Финляндия находилась и продолжает находиться в теснейших отношениях взаимопомощи с другими Скандинавскими странами, которые занимают такую же позицию, как и она. Для Финляндии важны два принципа фундаментального характера: укрепление мира и безусловное стремление сохранять ясную позицию во время всех дебатов. В доказательство своей приверженности политике нейтралитета Финляндия всегда уведомляет обо всех своих решениях, что позволит ей защищать свой нейтралитет даже силой оружия.

Такие принципы вынуждали участников переговоров с финской стороны с самого начала переговоров к отрицательному отношению к тем предложениям, которые нарушили бы политическую позицию Финляндии или ее политику нейтралитета. Если бы Советский Союз сделал предложения, затрагивающие территориальную неприкосновенность Финляндии или ее суверенитет, участники переговоров должны были бы заявить, что не уполномочены решать вопросы, которые противоречат национальной конституции; в соответствии с парламентской системой, существующей в Финляндии, прерогативой парламента и правительства является принятие или отклонение соглашений, на которых настаивает Советский Союз.

Участники переговоров не имели полномочий вступать в дискуссию по поводу предоставления военных баз или предложений, касающихся изменения линии границы на Карельском перешейке. С другой стороны, уступка некоторых островов в Финском заливе при территориальной компенсации в другом месте могла быть рассмотрена. Соглашение о взаимной помощи между Финляндией и Советским Союзом также не могло обсуждаться.

В час ночи 9 октября в Москву было сообщено, что Финляндия направляет Паасикиви в качестве своего представителя. Днем 9 октября президент республики утвердил инструкции, которым должны были следовать участники переговоров.

На случай возможного внезапного нападения, через день, 10 октября из резерва были призваны военнообязанные для прохождения «чрезвычайного обучения». Это означало частичную мобилизацию.

Были приняты и другие меры. Министр внутренних дел Кекконен сделал 10 октября заявление, в котором обратил внимание своих сограждан на серьезность ситуации и призвал городское население перебраться на жительство в менее опасные местности. В тот же день была проведена учебная воздушная тревога и затемнение в Хельсинки.

Эти мероприятия имели значительное влияние на общественное мнение. Люди осознали, что им угрожает одна и та же опасность. Разница во мнениях, которая разделила нацию во время июльских выборов, была забыта перед лицом мрачных обстоятельств. Расширился социальный состав правительства – 13 октября два члена Шведской народной партии вошли в социал – демократическое правительство Кайяндера: доктор Дж. О. Сёденхьелм в качестве министра юстиции и барон Эрнст фон Борн, ставший министром без портфеля. Позднее, когда ситуация стала более серьезной, социальный состав правительства стал еще шире.