Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского Союза и Финляндии. 1939-1940

Мы решили, что на следующее утро я должен встретиться с министром Гюнтером, а после этого отправиться к мадам Коллонтай. Поэтому на следующее утро 5 декабря я пришел в старый дворец «Кронпринц». Гюнтер, с которым я никогда не встречался, дружески приветствовал меня. Я сказал, что рад познакомиться с моим шведским коллегой, и сообщил ему о том, что хочу увидеться с советским послом в Швеции. Никаких возражений не последовало.

Затем мы обменялись мнениями о возможности мира. Он согласился со мной, что полуостров Ханко стал трудным вопросом для обеих сторон.

Я задал ему несколько вопросов.

Таннер. Желает ли Швеция, чтобы мы заключили мир?

Гюнтер. Швеция надеется на это. Ведь мы практически партнеры в этом вопросе.

Таннер. Если переговоры о мире состоятся и вопрос о базе при входе в Финский залив станет решающим, будет ли Швеция испытывать опасения, если такая база будет предоставлена?

Гюнтер. Думаю, что нет.

Таннер. Если переговоры состоятся, хочет ли Швеция стать посредником?

Гюнтер. Мы готовы помогать любым образом, в том числе можем быть посредником.

Таннер. Мне кажется, для Швеции лучше остаться за рамками переговоров, чтобы избежать ответственности за их последствия.

Гюнтер. Такой вариант вполне устроит Швецию.

Я рассказал Гюнтеру об операции в районе Мурманска, которую планировала Франция; о ее намерении отправить вспомогательные силы в Финляндию. Таким образом, Финляндия оказывается на перекрестке трех путей:

1) к миру;

2) к продолжению войны с помощью наших северных соседей, что удержит конфликт в рамках северного региона;

3) к принятию помощи стран Запада, что может втянуть нас в большую войну.

Гюнтер ничего не слышал о плане французского премьера и был даже встревожен, потому что считал западную помощь опасной не только для Финляндии, но и для Швеции и всей Скандинавии. Он спросил меня о возможных размерах шведской помощи, как скоро она может понадобиться.

Я ответил, что, по подсчетам военного командования, необходимы свежие войска численностью около 30 тысяч человек, которые должны быть сформированы из добровольцев.

Гюнтер обещал мне поднять вопрос об этом в кабинете министров.

Мы также обсудили участие Швеции в укреплении островов Аландского архипелага. Гюнтер считал, что этот вопрос должен быть пока отложен, по крайней мере до окончания финской войны. Укрепление Аландских островов может заставить Советский Союз обеспокоиться и стать поводом для его вмешательства.

В конце нашей беседы Гюнтер спросил, знаком ли я в деталях с содержанием договора, заключенного в августе 1939 года между Советским Союзом и Германией в том, что касается Финляндии. Когда я ответил, что не знаком с ним, он сказал, что знает кое-что о нем. Генеральный консул Швеции в Париже Нордлинг, который был старым другом Даладье, ознакомился с копией этого договора. Согласно этому договору Германия предоставляла Советскому Союзу право продолжать движение в сторону стран Балтии, как это происходило сейчас. Что касается непосредственно Финляндии, то Германия предоставляла Советскому Союзу свободу рук в отношении территории к западу от Виипури (Выборга), а также право овладеть частью Петсамо. Если Советский Союз не смог бы получить эти территории мирными способами, то имел право прибегнуть к силе. Если, действуя подобным образом, Советский Союз отвоевал бы у Финляндии большую территорию, чем предусмотрено договором, то Германия, в целях сохранения равновесия в Балтийском регионе, получила бы право приобрести часть территории на юго-западе Финляндии (Аландские острова?). Тем не менее Гюнтер не мог утверждать, что документы, бывшие в распоряжении Даладье, являются подлинными.

После часового разговора я поблагодарил его и распрощался.

Копия договора, бывшая в распоряжении премьера Даладье, оказалась фальшивкой. Как явствует из сборника германских документов, опубликованных в Соединенных Штатах после войны, Германия и Советский Союз, возможно, намеревались в дополнение к пакту о ненападении от 23 августа 1939 года заключить секретное соглашение, для которого был подготовлен «секретный протокол». В него предполагалось включить следующее: