Зимняя война

Бомбежка. Силами двух бомбардировочных авиабригад. Артподготовка. Силами трех артполков. Долбежка огневых точек прямой наводкой. Из восьмидюймовок. Расстрел надолбов. Из сорокапяток. Атака штурмовых отрядов. При поддержке сорока танков. Подрыв ДОТов и ДЗОТов. Атака стрелковых батальонов. Вплотную за огневым валом. Рукопашная в траншеях и блиндажах. И финита ля-ля, как говорится…

К исходу десятого декабря оборона белофиннов в районе Тайпале рухнула. Также как в районе Инкяля и Хумалиоки, Сумма и Лейпясуо, Муолаярви и Мялкеля.

С одним небольшим, но важным отличием.

После прорыва у Кивиниеми и броска пятидесятого корпуса на Ряйсяля, седьмая пехотная дивизия третьего армейского корпуса финской армии «Перешеек» оказалась отрезанной от основных сил. Фактически попав в окружение. Поэтому командующий корпусом генерал-майор Хейнрикс предпочел отвести ее из-под Тайпале в Кякисалми. Сам. Без подсказки. Если не считать рывок советских танков за таковую…

3. Наступала грозная броня… Ленинградский фронт, середина декабря 1939 г.

…Добивание лежачих - очень грязная работа. Однако и грязную работу надо кому-то делать. И добивать! Тех, кто по-доброму не понимает. И не сдается. А продолжает отстреливаться…

В ходе штурма укрепленного узла «Инкяля» двадцать первый ОтИБОН потерял семнадцать бойцов и командиров. Два танка и три БТП.

Потому что финны, даже подыхая, все равно продолжали стрелять! Затаившись, коварно пропускали атакующих вперед, а потом подло стреляли в спину!

Поэтому в плен их не брали. А выжигали огнеметами. Подрывали динамитом. Забрасывали гранатами. А потом достреливали. Недобитых. И поделом…

К вечеру шестого декабря ни одного живого белофинна в Инкяля не осталось, ДОТы были подорваны, а их гарнизоны уничтожены. Все! До последнего человека. Вместе с ДОТами. А егеря и шюцкоровцы, оборонявшие полевые укрепления, добиты. В этих самых укреплениях. Все! До последнего человека…

И тогда командир двадцать первой Пермской Краснознаменной стрелковой дивизии комбриг Ксенофонтов бросил в прорыв свои батальоны, а ОтИБОН отвел в тыл. На заслуженный отдых. И предоставил остервеневшим от бойни и потерь бойцам двое суток на приведение себя в порядок и восстановление сил.

Между тем разведбат капитана Угрюмова, двигаясь вдоль берега Финского залива в авангарде дивизии, вышел к узлу обороны «Хумалийоки».

Хотя «узел обороны» - слишком сильно сказано. Два старых одноамбразурных ДОТа фронтального огня у Приморского шоссе и два у железной дороги Терийоки - Койвисто - Виипури. Плюс несколько ДЗОТов, четыре ряда надолбов на шоссе и завалы в лесу, опутанные колючкой. Да два взвода егерей и отряд шюцкора. На все про все.

Шестидюймовая береговая батарея, расположенная в Руонанниеми и способная доставить много неприятностей наступающим, была разнесена в пух и прах еще пятого числа. Пикирующими бомбардировщиками ДБ-3 и СБ-бис восемьдесят четвертого бомбардировочного авиаполка осназ Героя Советского Союза полковника Байдукова.

Судя по всему, белофинны считали оборонительную полосу под Инкяля неодолимой. И на то, что Красная Армия доберется до Хумалийоки, не рассчитывали. Да, просчитались. А может, просто не хватило денег. На строительство еще одного многоамбразурного трехэтажного «миллионера».

Однако ДОТы - есть ДОТы. Даже если они старые. И одноамбразурные.

Нарвавшись на плотный огонь, капитан Угрюмов на рожон не полез. А смысл? Плетью обуха не перешибешь! Раз не удалось проскочить на плечах улепетывающего противника, значит, надо по-умному. Как положено! Сначала разведка. Потом прямая наводка. Из восьмидюймовых. А уже потом, «За Родину! За Сталина! За ВКП(б)!». Вслед за танками. И огневым валом.

Эта процедура, с таким успехом опробованная пару дней назад, произвела на капитана неизгладимое впечатление! Однако у вышестоящего командования, в лице комдива, на этот счет имелось иное мнение. И бросать отдельный инженерный батальон особого назначения на каждый ДОТ или ДЗОТ оно не собиралось.

Тем не менее, учитывая ограниченные огневые возможности разведбата (три миномета и девять пулеметов) и приданного ему отдельного танкового батальона (точнее, того, что от него осталось) командование приняло решение усилить их мощь дивизионом бронепоездов, прибывшим на только что освобожденную станцию Куолемаярви и поступившим в распоряжение командира двадцать первой дивизии. Который, воспользовавшись неожиданным подкреплением, решил приберечь ОтИБОН на черный день. В смысле, до штурма следующей оборонительной полосы.