Зимняя война

Летом тридцать шестого года на летающей лодке «Дорнье-Валь» Молоков сразу вслед за Чкаловым (но, в отличие от него, с востока на запад) облетел территорию Крайнего Севера вдоль трассы Северного морского пути. Преодолев над совершенно безлюдными местами двадцать шесть тысяч триста километров! За что был награжден вторым орденом Ленина. А если бы тогда, три года назад, давали дважды Героя, несомненно, получил бы это звание! Первым в стране!

В мае тридцать седьмого он посадил свой четырехмоторный воздушный корабль «СССР Н-171» на крыше мира - Северном полюсе. За что в третий раз был награжден орденом Ленина. И в третий раз мог бы стать Героем!

Впрочем, он и так уже был им.

В середине сентября, когда завершились бои в Китае, и новый Начальник ВВС Красной Армии Смушкевич на заседании Военного совета наркомата обороны остро поставил вопрос об обеспечении авиации радиооборудованием, комдив Молоков, отлично понимая, что на это потребуется время (а его совершенно не оставалось!), предложил использовать в этих целях американские радиостанции. Лежавшие на заводских складах в ожидании установки на новые ПС-84. А также снять оборудование с гражданских самолетов и укомплектовать бомбардировщики. И сообщил о готовности ГВФ направить в воинские части своих пилотов и бортрадистов в качестве инструкторов. В целях ускорения процесса освоения новой техники.

Что и было сделано. Немедленно.

Так что, уже к началу декабря в каждом дальнебомбардировочном авиаполку до трети самолетов было оборудовано радиокомпасами, а экипажи готовы к полетам на полный радиус в любую погоду. В любое время суток.

Но если в бомбардировочной авиации вопрос со связью удалось как-то решить, то в истребительной положение было просто плачевным. Поэтому эскадрильи «ишаков» после взлета по ракете из положения «готовность один» получали боевую задачу, проходя над расстеленным на аэродроме брезентовым полотнищем с загнутыми углами.

Как в доисторические времена.

А в воздухе управлялись эволюциями командирского самолета, мимикой и жестикуляцией комэска. Для чего наставлениями и предписывался такой плотный боевой строй. Который в ходе боя сразу же разваливался. В связи, с чем управлять им становилось абсолютно невозможно.

Еще больше проблем из-за отсутствия радиосвязи имелось в противовоздушной обороне. Дело в том, что истребители ПВО поднимались на перехват лишь, когда противник показывался над аэродромом-засадой. Потому что иначе можно было с ним разминуться. В огромном небе. Из-за невозможности наведения после взлета.

Однако, взлетая «по зрячему», они не успевали набрать нужную высоту. А самое главное, из-за возросшей скорости бомбардировщиков, не успевали их догнать.

Постоянное патрулирование в воздухе вело к огромному расходу горючего и моторесурса. Который и так был невелик. Кроме того, из-за меньшей дальности полета (по сравнению с зарубежными самолетами) советские пилоты были вынуждены барражировать над защищаемым объектом на малых скоростях. И оказывались в очень тяжелом положении, когда на них с высоты, расчищая путь своим бомбардировщикам, валились вражеские истребители.

Впрочем, голь на выдумки хитра! Полковник Лакеев, например, во время боев на Халхин-Голе постоянно держал одну из истребительных эскадрилий в воздухе, в районе своего КП. А для ее наведения использовал здоровенную полотняную стрелу. Которую бойцы расстилали по его команде в направлении приближающихся самураев.

Как в доисторические времена…

Основной задачей истребительной авиации в современной войне является завоевание господства в воздухе. Но о каком господстве можно было говорить, если влияние командующего ВВС на ситуацию фактически заканчивалось в момент отрыва самолетов от взлетной полосы! А если бой разворачивался вне видимости с командного пункта, как это произошло, например, двадцать шестого июня, когда семидесятый авиаполк ввязался в бой с превосходящими силами противника в шестидесяти километрах от линии боевого соприкосновения, командующему оставалось надеяться только на русское «авось» и молиться (про себя, естественно), чтобы обошлось.

Двадцать шестого июня полк майора Забалуева от полного уничтожения спасла лишь интуиция полковника Гусева, почуявшего (!) неладное и выславшего ему на подмогу двадцать второй иап. Если бы на «ишаках» стояли радиопередатчики (как на самурайских истребителях, устроивших им засаду), Забалуев мог бы доложить обстановку и сам вызвать помощь. Или хотя бы получить приказ о возвращении.

Впрочем, с завоеванием господства в воздухе глухонемые советские истребители еще как-то справлялись за счет отваги, чутья и интуиции. А вот, о взаимодействии с наземными войсками речь не шла вообще!

Восемнадцатого августа передовой отряд шестой Краснознаменной танковой бригады попал в засаду под Чжаньу и был полностью уничтожен. Потому что помощь пришла слишком поздно. Истребители двадцать второго Краснознаменного полка прилетели к месту боя, когда все уже было кончено. И посреди стокилометрового разлива вдоль железнодорожной насыпи чадили десятки сожженных самураями БТ.