Зимняя жена (СИ)

— Прости, я не хотел подвергать тебя опасности, я не мог остановить сани, когда волк скинул тебя, я вернулся сразу, как только смог, и я…

Я улыбнулась, прижимая палец к губам. Меня все ещё немного трясло, но я старалась не подавать виду.

— Я понимаю, — ответила я.

В одиночестве мы выехали из ущелья. Поймав мой вопросительный взгляд, Курх ответил:

— Люди уже ушли и увели стадо. Мы спасли всех, кого было можно.

Я кивнула невесело. В ущелье осталось не меньше нескольких десятков убитых оленей. Волки вернутся, и им будет, чем утолить голод.

В отличие от моих соплеменников.

Курх был прав. Что бы Аки ни говорил о голоде и гибели, волки не должны были ставить себя выше закона и обрекать на голод других. Не стоило слушать его, не стоило сомневаться в Курхе и его словах. Волки обманщики, а Волчий Пастырь предводитель этого лживого племени.

Значит и его словам про Курха не стоит верить.

Я вздохнула и поплотнее закуталась в плащ. Курх хлестнул поводьями.

*

*

— Ой-ой! — я скривилась, снимая платье. Ткань неприятно царапнула по поврежденной спине.

— Дай, посмотрю.

Я хотела было возразить, но Курх аккуратно, но твёрдо развернул меня, задирая нижнюю рубаху. Холодные пальцы скользнули вдоль позвоночника.

— Ничего страшного, просто ушиб. Постой так, я принесу мазь.

Я замерла, не оборачиваясь. Обнаженной спиной я почувствовала холодок из приоткрывшейся двери в кладовую, а затем вновь ощутила на коже ледяное прикосновение.

Курх умело втирал травяную пасту, а холод его ладоней успокаивал боль. Я зажмурилась от удовольствия.

— Все в порядке? — раздался над ухом голос мужа. Я кивнула.

— У тебя руки холодные.

Ладонь тут же отдернулась.

— Нет-нет, верни, пожалуйста! — всполошилась я, обеспокоенная, что своим замечанием обидела Зимнего духа. И смущенно добавила, — Это приятно.

Курх хмыкнул, и вновь накрыл ладонью ушиб.

Некоторое время мы стояли так — я и он. Сердце гулко стучало в ушах, и кожа под блаженно холодными пальцами Курха, едва заметно поглаживающими обнаженную спину, была, верно, горячая-горячая как мои алеющие щеки.

Так не хотелось разрушать этот хрупкий момент близости, но после всего случившегося в ущелье я просто не могла умалчивать далее.

— Курх, — подбирать слова было непросто. — Сегодня, когда меня выбросило из саней… мне кажется, я видела его. Волчьего Пастыря.

Я почувствовала, как напряглась его рука, лежащая на моей спине.

— Это он напал на тебя? — глухо спросил муж.

— Нет. Там была другая, волчица. Но когда я хотела метнуть нож, появился второй волк и увел её.

Его жёлтые глаза и сейчас стояли перед моим мысленным взором.

— Так вот, — я продолжила, внутренне готовясь к буре. — Вчера… он приходил сюда. Аки-Волк.

Рука Курха исчезла с моей спины, и рубашка скользнула вниз по коже. Я охватила себя руками. Странно, но без ледяного прикосновения мне стало лишь холоднее.

— Я впустила его. Я не думала, что здесь можно оказаться без твоей на то воли. Да и что я могла сделать… Ничего не было, честно. Он только посидел и ушёл.

Курх за моей спиной молчал. Когда тишина стала совсем уж невыносимой, я повернулась к нему, придавленная грузом стыда за своё безрассудство.

— Прости меня, — прошептала я.

— Почему ты не сказала мне?

Я десятки раз за прошедшие два дня задавала себе этот вопрос.

— Он… Он говорил странные вещи. Про то, что волки и люди погибают от голода, и ты всему виной. Что ты знаешь способ это предотвратить, но сознательно не исполняешь свой долг.

Курх поджал губы, но не сказал ни слова.

— Я не знала, чему верить. Ты был холоден и держал меня в неведении. И наше с тобой, — я замялась, подбирая слова, — супружество не давало желанного изобилия серединному миру. Я… Я действительно начала думать, что мы делаем что-то не так.

— Да что он вообще понимает, эта блохастая псина! — взорвался Курх. — Что может знать о долге тот, кто даже в свою Стаю приходит и уходит, когда вздумается? Что может он понимать в чувствах, когда каждую луну гуляет с новой волчицей? Кто дал ему право судить меня и тебя?

Я потрясенно умолкла под этим внезапным порывом.

— Прости меня. И спасибо, что взял сегодня с собой. Я увидела все своими глазами.

— Волки лживы, — холодно сказал Курх. Я покаянно опустила голову.

— Я больше не верю ни одному его слову.

Волки лживы. Но Аки был честен, говоря, что заботится о своей Стае. Он шел впереди всех, он бросился на защиту волчицы. Стоит ли спешить осудить его за то, что ему важно лишь собственное волчье племя?

А что же Курх? Что скрывает его отстраненный взгляд и холодность, сменяющая интерес и заботу? Я не знала ответа.

— Сирим, — Курх посмотрел мне в глаза, — я хочу, чтобы Аки никогда здесь больше не появлялся. Увы, ни люди ни духи не в силах помешать Волчьему Пастырю ходить между мирами. Но я обеспечу охрану. И Кут с этого дня останется при тебе. Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать жизнь в серединном мире. И, Сирим, если он ещё раз объявится, я хочу узнать об этом от тебя.

— Обещаю. Прости меня, Курх.