Зимние Дацзыбао

Что до классических гренок описанного выше типа, ел их в жизни за границей ровно один раз: на завтраке в отеле, в Токио. Был этим потрясён, но потом сообразил. У немцев такие гренки японцы переняли. Между революцией Мэйдзи и послевоенной капитуляцией. Это был ИХ, немцев, исходный рецепт. Который мама то ли у бабушки переняла, что у евреев-ашкеназов сплошь и рядом, и в кухне, и в бытовой культуре, и в языке имеет место быть, то ли в Пруссии, когда в конце войны там дед в Пилау портом занимался… И тот и другой вариант вполне возможны, только у кого теперь выяснять, откуда те гренки? Ушли все в мир иной. Да и нам недолго осталось. Такая уж у людей жизнь. Недолго мы живём на этой земле. Хотя чертовски интересно, а иногда и со вкусом!

Послесловие

Ну вот ты и прочёл эту книгу, друг-читатель. Или просмотрел. Или купил для коллекции и поставил на полку, чтобы взяться за неё как-нибудь потом, когда за окнами будет выть зимняя метель, укутавшись в тёплый плед и поставив рядом с креслом, в котором устроишься, чашку горячего чая с ломтиком лимона (кофе с коньяком или просто коньяк – хороший, настоящий тоже не возбраняются). Ну или вместо слепящего глаза снега за окном будет лить проливной дождь, или не лить, а просто накрапывать, но до того он будет противный и нескончаемый, что книга эта под чашечку чая (кофе, коньяк, стопочку лимончелло, etc.) поможет скоротать время и немного исправит настроение, испорченное непогодой. Либо до неё дойдут руки на отдыхе – на дачной веранде, под звонкое кваканье вечерних лягушек, перестукивание кузнечиков и треск цикад, либо на пляжном шезлонге, стоящем на горячем песке у тёплого моря, лениво накатывающегося на берег – пенистая волна за волной… Мало ли где и при каких обстоятельствах хочется почитать что-нибудь не слишком напрягающее, написанное автором, которого по какой-то причуде нравилось видеть и слышать по телевидению, благо ещё недавно он там и по субботам три вечерних часа подряд, и по будням – с пяти до шести. Включай Соловьёв LIVE и смотри на здоровье! Впрочем, на Вестях ФМ программа у автора тоже прекратила выходить, но тут уж делать нечего – нет в этом мире ничего вечного, а шесть лет долгий срок.

«Ничто не вечно в этом мире» – хороший эпиграф для философской книги, и если бы автор такие книги писал, обязательно бы его использовал. Правда, ничего нового в этой сентенции нет, и мысль о бренности бытия и сочетании случайностей, которые определяют всё в жизни человека, какое бы положение он ни занимал и каких бы успехов ни достиг, так же вечна, как и обстоятельства, которые её породили. Древние говорили «звёзды сошлись» и верили в то, что расположение созвездий на небе, благоволение или гнев богов (небесных покровителей, духов, ушедших в мир иной предков или ещё кого-нибудь, наблюдающего откуда-то свыше за людьми и решающего, какой им должен выпасть жребий) определяет всё, что с нами будет. Да и в нашей культуре это до сих пор осталось – и у людей верующих (с поправкой на их веру в единого Б-га у исповедующих монотеизм, характерный для Авраамической триады), и у людей светских, проще говоря у агностиков и атеистов, которые, несмотря на отсутствие приверженности к той или иной разновидности религии, бывают более чем суеверны. Ты же сегодня богат, а завтра можешь стать нищим. Сегодня всеми уважаем, а завтра ляпнешь что-нибудь или совершишь недостойный поступок, и будут от тебя отворачиваться, стараясь не замечать. Сегодня распоряжаешься жизнями людей и решаешь судьбы мира, а завтра сидишь в темнице, и спасибо ещё, если живой…

У автора примеров такого рода перед глазами полным-полно, включая людей, которых он хорошо знал, и ничего кроме искреннего сожаления это у него не вызывает. Все перипетии его собственной судьбы на этом фоне – мелочи, не стоящие внимания. Но поскольку пишем мы точно так же, как дышим (прав был Булат Окуджава, совершенно прав), не хотелось ему ни в настоящей книге, ни в тех, которые последуют за ней, особо заморачивать читателя теми текущими неурядицами и рассуждениями о нестроениях и безобразиях, коим он поневоле уделяет время и внимание в своём телеграм-канале – «Армагеддоныч», который ежедневно ведёт (претензии по названию к нему обращать бесполезно – как это прозвище дал ему в своё время Володя Соловьёв, пребывая в обычном для него весёлом и слегка хулиганском настроении, так оно при нём и осталось). Так что нет здесь ничего об актуальной политике и всём том мусоре, шлаке, отстое и гнуси, которые её неизбежно сопровождают, – и слава Б-гу. И без того кругом война, которая будет куда длительнее, чем можно было предполагать, и по своим последствиям может стать той самой «Последней битвой»: «Рагнаради», о которой скандинавские скальды саги складывали. Чуток о некоторых общих материях в книге есть, но не более. Прочее – о нормальной жизни, уж какая она у автора была. Не обессудь, читатель!

Спасибо тем, которые…