Зимние детективные истории

Впрочем, это было красиво. Упругие струи ввинчивались в снег, и сугробы разлетались неуправляемыми фонтанчиками. Потом светлеющее небо вдруг озарилось красным букетом ракеты.

– Андрей! Получилось!

– С Новым годом всех!

Инга прислушалась к визгу девчонок и вдруг улыбнулась.

Даже в утрате есть счастье. И в любой боли есть свет.

Если больно, когда теряешь, – значит, было хорошо. Могло бы не быть – но было!

Если больно – то жизнь продолжается. И можно снова пытаться наполнить ее счастьем, раскрасить красивыми красками и засадить благоухающими розами.

Пережитое делает сильнее. Сильнее во всем, даже в способности любить, наслаждаться жизнью, радоваться.

«Боль тоже нужна. Все будет хорошо, – Инга послала новогоднему дождю воздушный поцелуй. – Ведь год только начинается! И у каждого человека есть возможность исполнить все свои мечты…»

Ирина Хрусталева Пальма с мандаринами

1

Наташенька, привет, – улыбнулась Юля, останавливаясь возле лавочки, на которой сидела ее соседка по дому.

– Привет, – мрачно ответила она.

– Ты почему сидишь тут в одиночестве? Никак к скамейке примерзла? Иди домой, холодно сегодня, не простудилась бы ты. Ой, чуть не забыла: с Новым годом!

– Кому Новый год, а кому… не пойми что, – тяжело вздохнула Наташа. – Домой ноги не несут.

– Что-то случилось? – озабоченно поинтересовалась Юля, глядя на хмурое лицо молодой женщины.

– И не спрашивай, – махнула рукой та.

– А ну говори, кто посмел тебя обидеть? Да я же его в порошок сотру! – запальчиво воскликнула Юля, присаживаясь рядом с соседкой на скамейку. – Рассказывай, что произошло, может, я чем-то смогу помочь?

– Чем ты мне поможешь, свистулька? – невесело улыбнулась Наталья. – Даже милиция ничего сделать не может… а скорее всего, не хочет. Я им говорю: пожалуйста, очень вас прошу, просто умоляю, поедемте ко мне на квартиру, я вам сама все покажу, и вы убедитесь, что я говорю правду, а они…

– А что они? – Юля пропустила «свистульку» мимо ушей.

– А они мне дурацкие советы дают, – раздраженно ответила Наталья. – Говорят, чтобы я к врачу обратилась. А зачем мне врач, ведь я не сумасшедшая, как они считают! Пусть сами к психиатрам обращаются.

– Ничего не понимаю. – Юля мотнула головой. – Наташа, ты можешь рассказать нормально, что у тебя случилось? Милиция-то здесь при чем? Зачем ты к ним ходила? И в чем они должны были убедиться?

– Они и слушать меня не хотят, только улыбаются. Это они надо мной насмехаются, представляешь? – продолжала возмущаться соседка, совершенно не слушая, что ей говорит Юля. – Я, конечно, прекрасно понимаю, что рассказываю им довольно странные вещи, но с головой у меня все в полном порядке! Сижу тут и думаю… Может, мне на телевидение позвонить, а? Прямо в «Останкино»! Как ты полагаешь, они захотят меня выслушать или тоже к доктору пошлют?

– Наташа, я тебе обязательно на это отвечу, но только когда узнаю, в чем дело. Из того, что ты наговорила, я ничегошеньки не поняла. – Юля развела руками.

– А что здесь понимать-то? Наплевать им на людей, а на простых – тем более! Если бы я к ментам с мешком денег пришла, они бы сразу забегали и все проверили, а не записывали меня в сумасшедшие, да ну их. – Наташа махнула рукой. – Это только на словах: «Моя милиция меня бережет», а на деле – ни хрена подобного, вот и весь мой сказ!

– Можно подумать, что ты только что родилась и не знаешь об этом, – фыркнула Юля. – А знаешь что, Натали? Пойдем-ка, я тебя домой провожу, – с улыбкой предложила она, поняв, что приятельницу нужно вначале отвлечь, а уж потом задавать вопросы. – Сядем у тебя в кухне, чайку попьем, ты мне и расскажешь спокойненько, что у тебя случилось. Хочешь, я тортик куплю в честь праздника? Послезавтра Рождество, ты не забыла?

– Да, помню. – Наташа кивнула. – В церковь нужно сходить, давно не была. А что, наверное, ты права! Чаек – дело хорошее, и тортик не помешает, страсть как сладкое люблю! Мне хоть и вредно такие вещи употреблять, при моем-то весе, но не могу отказать себе в удовольствии, – засмеялась она, окинув взглядом свою дородную фигуру. – Все дамы поголовно помешались на разных диетах, а мне неохота себя голодом морить, ем все, на что глаз ляжет.

– Отлично, иди к себе, а я мигом, только торт куплю. – Юля подхватилась со скамейки. – Не сиди больше здесь, а то простудишься, – велела она.

Юлька Смехова, по прозвищу Катастрофа (оно прилипло к ней еще в школе), была до неприличия любопытной особой. Вполне естественно, что непонятный рассказ тридцатипятилетней женщины, ее соседки по дому, страшно заинтриговал девушку. Ко всему прочему, Юлька работала секретаршей в частном детективном агентстве. Его хозяевами были ее близкие друзья, братья Чугункины, и она с наглым постоянством совала свой нос во все их дела. Так что она имела представление о том, как ведется расследование, и даже принимала в некоторых активное участие. Правда, это происходило без согласия самих сыщиков, но остановить Катастрофу было невозможно, поэтому приятели уже давно махнули на нее рукой.