Зимние каникулы

— Кабатчик несет, — махнула на дверь девушка, стягивая с тебя сапоги и устраивая на вешалке плащ. И точно, дверь распахнулась, и на пороге появился трактирщик, торжественно несший в руках пару мисок, одна из которых источала ароматы квашеной капусты, а вторая дивно пахла маринованными огурцами. — Большое вам спасибо.

— Да не за что, всегда пожалуйста, — ответствовал хозяин, сжав в руке честно заработанный кладень.

* * *

Лара тем временем уже откупорила бутылку и разлила первые порции горючей смеси по стаканам. Алрин взяла свой стакан в руку и выжидательно уставилась на подругу. Та не заставила себя долго ждать.

— Ну что, за нас! — тара звонко чокнулась. Травница кашлянула, и изо рта вырвался тонкий язычок пламени, зашипевший на и так хорошо прожаренном бифштексе. Лара захихикала и поспешила захрустеть огурцом. Подруга погрозила ей пальцем и проглотила мясо, сдобрив его доброй порцией капусты, после чего снова кашлянула. Как и ожидалось, огонек не появился.

— Ой, а печет-то как… Хорошо поперчили, от души, — снова закашлялась Алрин. — А теперь давай — за успешно добытые клыки! — и Алрин пнула свой рюкзак, издавший характерный стук.

— Да, за такое определенно стоит, — засмеялась Лара, и подруги вновь чокнулись. Снова повисла непринужденная тишина.

— Ну и напоследок, — улыбнулась подруге Алрин, — за успешное путешествие домой. Как-то покою хочется.

— Да уж, в нашу лабораторию, на скучные пятиминутки… Чтоб никто не тревожил хоть недельку, — понимающе кивнула Лара и очередная порция «Драконьей крови» наполнила стаканчики.

* * *

Утром девушки проснулись от каких-то невнятных завываний, с трудом, но пробивавшихся сквозь двойные зимние рамы.

— Что это? — пробормотала Лара, с трудом отрываясь от гипнотизирующе мягкой подушки и выглядывая в окно, через который еле-еле пробивался серый утренний свет. — В такую рань…

По улице шествовала странная процессия, возглавляемая странным плешивым человечком в коричневой мешковатой рясе и с внушительным деревянным крестом в руках. Люди за ним, вероятно, изображали смиренную паству. На лариных глазах дайн со всей своей невеликой мочи проорал нечто, отдаленно напоминавшее молитву. Прихожане следом дружно подхватили. Оконные стекла противно зазвенели.

От произведенного шума Алрин тоже оторвалась от подушки и угрюмо уставилась в окно.

— В такую рань, что этому дайну не спится… — мрачно сказала травница. — Небось, когда полковник-меломан буйствовал, сидел тихо, как мышь под веником… А тут разорался.

Вскоре процессия минула трактир, удалившись к центру городка, и все стихло.

— Будешь вставать? — просила Лара подругу.

— Неа, я еще поваляюсь, — ответила та, снова зарываясь в подушку. Травница понимающе усмехнулась и вышла из комнаты, прихватив с собой поднос, столовые приборы и опустевшую тару.

Внизу из живых присутствовал один трактирщик, дремавший за стойкой. Увидев Лару, он встрепенулся и забрал у нее поднос с пустыми мисками и бутылкой.

— А скажите, что это у вас за процессии по улицам ходят, спать не дают? — поинтересовалась Лара, договорившись насчет завтрака, узнав, где можно помыться, и как там себя чувствуют лошадки.

— А, это… После гибели мага этого — Гейдра, полковник кому-то в Стармине нажаловался, вот и прислали вместо мага — дайна. Сам полковник-то тише воды, ниже травы сейчас, а этот дайн, как он себя называет, патер Эразмус — беспокойная личность. Все проповеди читает, крестный ход водит. Храм на пепелище строить затеял, аж каменный, но это вряд ли — леса ему мало, что ли? Но, в общем, безвредный. Только вот вам мой совет — вы к нему не ходите, а то он очень вашего брата не любит.

— Понятно, — улыбнувшись, кивнула Лара и отправилась будить Алрин.

* * *

Погодка в этот день не задалась. Видимо, матушка-природа решила, что она честно выполнила свой долг, не доставляя травницам проблем в их долгом путешествии к цивилизации и наконец-то отрывалась по полной. С пятнисто-серого неба сеялся мелкий снежок, который у самой земли подхватывался шаловливым ветерком и летел в лица прохожих. Направление ветра менялось столь прихотливо, что спрятаться от ледяной крупы, старающейся пробиться в любые щели, было решительно невозможно.

Внутри лавки кожевенника было тихо и тепло. Сам кожевенник, правда, отсутствовал, и травниц обслуживал жилистый подмастерье. Выбор товаров воображения не потрясал, но Алрин удалось высмотреть пару вполне приличных седел, задвинутых в дальний угол. Перехватив взгляд девушки, подмастерье отточенным жестом выдернул выбранные седла на прилавок и, глядя на подруг абсолютно честными глазами, заломил за них тройную цену. Алрин скорчила безразличную мину и согласилась на цену, в четыре раза меньшую истинной. К игре подключилась Лара, уже выбравшая необходимую упряжь и теперь настаивавшая на том, чтобы покупателям скинули «за оптовость». Парень подумал и уменьшил первоначальную цену в два раза. Алрин увеличила свою цену в полтора.

Торг уже подходил к концу, когда дверь распахнулась, и в облаке снежной пыли в лавку ввалились какие-то люди. Тут же стало шумно.