Зимние наваждения (СИ)

— Старейший Гунтара считает, это не наша забота, а сородичей Иули. И я бы даже согласился с Гунтарой… Если б твоя судьба, о Вильяра, не переплелась так тесно с судьбой твоего воина! Я запретил Гунтаре что-либо предпринимать, но он всегда был упрям, считал себя умнее других и поступал по-своему. За своеволие прежний Голкира выслал его с Голкья и не велел возвращаться.

— Выслал или изгнал?

— Гунтара не творил беззаконий, поэтому — выслал. Погоди, я пошлю зов этому умнику.

Увы, но на зов Альдиры мудрый Гунтара не отозвался, как если бы его не было на Голкья. Отправил Нимрина домой и остался там наблюдать? В его духе…

«О мудрый Тринара, ты дружен со старейшим Гунтарой. Ты умеешь отыскивать его даже по ту сторону звёзд. Помоги мне найти его».

«О мудрый Альдира, давай, я провожу тебя в логово Гунтары? Телесно он пребывает там, а где он бродит в призрачном обличье, то мне неведомо».

«Проводи нас вдвоём с Вильярой».

Старейший Гунтара мирно почивал посреди пещерной залы, в круге незнакомых Альдире колдовских знаков. Вильяра ринулась вперёд — Альдира придержал её за руку. Мудрый Тринара, явившийся сюда вместе с ними, осторожно коснулся угольной черты, восхищённо и озадачено прищёлкнул языком:

— Вот же накрутил!

— Тринара, ты узнаёшь эти чары?

— Да. Это колдовство торит кратчайшую дорогу домой любому, кто заплутал между мирами. Только мудрый Гунтара ничего не делает в простоте! Он сейчас путешествует вместе с тем, кого отправил, и будить его нельзя. Он должен вернуться сам.

— А что случится, если мы разбудим его? — резко спросила Вильяра.

— Если коротко, то непредсказуемый ущерб Гунтаре, чужаку и дыра между мирами, за которую хранители снов нас не поблагодарят.

— А если не коротко? — переспросил Альдира. — Я правильно понимаю, это колдовство — сродни душекрадскому?

— Не просто сродни. Мы с Гунтарой и Ркайрой вызнали заклятие и знаки у пойманного душекрада. Но если ты, о Альдира, желаешь уточнить, не осквернил ли себя беззаконием мудрый Гунтара, то нет. Он никого не обокрал. Он сам сновидец, каких мало. Гунтара поделился своим даром с Иули, если тому не хватило собственного.

Вильяра длинно ругнулась на каком-то чужом наречии.

— Что ты сказала, ученица?

— Так выразился бы Нимрин, если бы услыхал всё это. Мудрый Тринара, ты знаешь эти чары — ты сможешь вернуть сюда их обоих? И Гунтару, и моего воина?

— А чужака-то зачем? — удивился Тринара. — Он теперь дома и вряд ли захочет…

— Ты можешь или нет? — рыкнула Вильяра.

Альдира положил руку ей на плечо, чуть сжал.

— Мудрый Тринара, я повторяю вопрос моей временной ученицы. Ты способен вернуть сюда Иули Нимрина и старейшего Гунтару?

Тринара качнул головой:

— Круг заклятия замкнут на них двоих и не впустит никого другого. Я могу поискать мир, куда они ушли, на изнанке сна, но то же самое может сделать и твоя ученица. Раз уж ей так надо. Но я бы не стал…

— Выслушай временного главу Совета, о мудрый Тринара, — оборвал его Альдира. — Мы все сошлись на том, что Иули Нимрин не должен задержаться на Голкья дольше середины зимы. Однако он не завершил здесь свои дела. Гунтара поспешил, отправляя его домой.

— Иули Нимрин не завершил свои дела на Голкья? Он избавил нас от Великого Безымянного. Он освободил, а после убил Иули Онгу. Он пропел Песнь Равновесия как Повелитель Теней. Он освободил Асми… Чего ещё ты от него ждёшь, о временный глава Совета?

— Взгляни на меня, Тринара, что ты видишь? — почти выкрикнула Вильяра, не дав Альдире ответить.

Старейший долго и нарочито внимательно рассматривал молодую колдунью:

— Погано выглядишь, сестра по служению. Очень погано!

Вильяра фыркнула:

— Ты безупречно вежлив, о мудрый Тринара. А я — дочь знахарки. Я скажу, как есть. Я умираю, Тринара. Стихии посвящения больше не хранят меня. Была надежда, что Иули Нимрин поможет мне исцелиться.

— Как лекарь или как лекарство? — нахмурив брови, переспросил Тринара.

Вильяра выскалила зубы, сверкнула зрачками:

— Как лекарь! Иного я не приму!

Тринара посмотрел на главу Совета крайне укоризненно:

— Альдира, ты должен был сказать нам об этом прямо, а не обиняками. Тогда Гунтара, может, не стал бы делать того, что он сделал.

Глава Совета выдержал взгляд:

— Тринара, ну ты же сам понимаешь, почему я промолчал о болезни одной из нас? А Гунтара… Гунтару мы все знаем.

— Да, он всегда поступает по-своему, — подтвердил старейший. — Насколько я знаю Гунтару, он не согласился бы нарушить истинное равновесие стихий даже ради одной из нас. Как бы лично тебе она ни любезна, о Альдира! Глава Совета не имеет права на такие слабости!

***

Ромига читал быстро. Сумеречного света из окна довольно для навских глаз, а к концу книги летняя ночь уже перешла в рассвет. Ромига читал внимательно, но не так, как это, вероятно, задумал писатель. Наву глубоко безразличен был язык, стиль и всё такое: он ловил в тексте описание хорошо известных ему событий и то, во что они вылились в дальнейшем, пока он отсутствовал в Городе.