Зимние наваждения (СИ)

— Значит, ты, Иули, плетельщик судьбы? — снова пауза. — Спасибо тебе за то, что ты сделал. И за то, что рассказал. Отныне ты, Иули Ромига, прозываемый Нимрином, под моей защитой — безо всяких условий. Ты можешь оставаться на Голкья, сколько захочешь. Таково моё слово, слово временного главы Совета Мудрых.

А Вильяра и Рыньи смотрели на Ромигу одинаково круглыми глазами, как на диво дивное.

— Спасибо тебе, о мудрый Альдира, — ответил нав. — Я намерен задержаться на Голкья, пока не встану на ноги твёрдо и уверено. И я желаю уйти отсюда сам, без проводника. Я поучился бы этому у любого из вас — пока буду излагать вам предания Теней. Ты же не передумал, чтобы я сказывал их мудрым?

— Нет, не передумал, — Альдира выставил руки ладонями вперёд.

Нав приложил свои ладони к его, и несколько мгновений выдерживал тяжёлый, жадный, пытливый взгляд.

Голки отвёл глаза первым, улыбнулся:

— Вот и договорились, вот и славно! Иули, когда ты готов будешь предстать перед мудрыми в Пещере Совета?

— Если ты проводишь меня изнанкой сна, и в Зале Совета найдётся, на что удобно присесть, так хоть сегодня вечером.

Кто-то из детишек завозился на лежанке, тонкий слух нава уловил шепоток:

— Оборотень! Тот самый оборотень беседует с мудрым.

— Точно, с мудрым, Айми?

— Точно! У него серёжка, и оборотень зовёт его мудрым. Они о чём-то договорились, я не поняла, о чём.

— Договорились, значит, можно не бояться!

— Да, при двух мудрых оборотень нас не съест.

Альдира, видимо, тоже услыхал, обернулся на голоса:

— Не съест. Этот оборотень не питается разумными. Совершенно точно.

Ромига про себя усмехнулся, что мудрый совсем не сведущ в навской кулинарии. Однако, запрет на убийство и поедание себе подобных, сиречь, навов, в Тёмном Дворе такой же безусловный, как у голки на поедание голки. А геомант, лично для себя, отныне распространит запрет на поедание любых разумных. Вместе с миром Счастливой Охоты, он немного изменил и себя тоже: так будет правильно.

— Не съем. Даже не укушу. Вообще, не обижу. Давайте знакомиться!

Через полчаса детёныши голки льнули к Ромиге, а он ласково начёсывал им гривы, рассказывая про повадки дичи у себя на родине. В котелке умиротворяюще пыхкал местный деликатес: каша из луговицы, с виду похожая на манку. Рыньи между тем уговорил Вильяру, чтобы та отпустила его на Ярмарку — купить барабанной кожи для записей. Альдира одобрил затею, пообещав, что будет незримо сопровождать мальчишку, а то мало ли, кто ещё к нему прицепится? Рыньи ушёл, Альдира влез на лежанку, а Вильяра взялась за украшение новой Ромигиной куртки. Судя по количеству и длине шнурков, узор она задумала на полспины, не меньше, и вдохновенно выплетала что-то вроде макраме с бусинами.

Тихая идиллия продолжалась, покуда в логове не объявился мудрый Ркайра вместе с опухшей от слёз пожилой охотницей. Через миг детвора висела на ней и верещала… Уши заложило, кажется, даже у местного эха!

— Бабушка! Нянюшка Малута! — немногое, что Ромиге удалось разобрать.

При ближайшем рассмотрении, нянюшка Малута из дома Канпури здорово смахивала на тётушку Ракиму из дома Лембы: такая же огромная, уютная, мягкая. Всей разницы, что рыжая, раскосая-зеленоглазая, да по-марахски одета. На незнакомых мудрых, а на Иули — особенно, она взирала с опаской. Но не дерзнула отказаться от угощения, и сама постепенно успокоилась рядом с уплетающими кашу детьми.

Когда каша закончилась, Ркайра поблагодарил Ромигу — аж с поклоном — и увёл детей с вместе с их бабушкой-нянюшкой домой. А Вильяра тут же пояснила наву, что беззаконники-сновидцы похитили из дома Канпури всех двухлеток. Утащили двенадцатерых: прямиком из детских покоев. Взрослых, кто встал у них на пути, попросту зарезали. Малута выжила случайно — отлучилась — и теперь ради уцелевших детей смиряет своё горе по убитым. Ромига видел: Вильяре самой не по себе. Обнял её с опаской. Не оттолкнёт ли, припомнив окаянный круг? Не припомнила, прижалась, обняла. Зажмурила глаза, из-под век катились слёзы.

— Это лавина, Иули! Лавина беззакония! Я боюсь, мы уже никогда её не остановим! Я в отчаянии! Как, ну как умиротворить сердца охотников и вернуть в них закон? Я не знаю…

— Шаг за шагом, день за днём, как ты делаешь, — отозвался мудрый Альдира сквозь колдовскую дрёму. — И ты не одна, Вильяра! Никакой дом и клан не останется без нашей помощи, никакая дикая стая — без облавы.

А Ромига молча гладил ведьму по голове, как тех детей. Он готов был хоть прямо сейчас убить ещё какую-нибудь погань. А вот умиротворять сердца в планетарных масштабах — не его профиль… Нет, не его: пусть охотники и мудрые как-нибудь справляются сами!

Глава 15