Зимние призраки

На третий день меня довозят на кресле-каталке до дверей больницы – видимо, таковы больничные правила, – а потом позволяют мне самому дойти до «ленд-крузера». День холодный, но совершенно безоблачный. При таком солнце и синем небе верится в возможность весны, хотя идет еще только первая неделя января. Помощник шерифа Тейлор привез для меня спортивную куртку из красной шерсти, поскольку вся моя одежда и остальные пожитки сгорели вместе с домом, и я оценил его любезность, пока шел по морозу сто метров до того места, где припарковали мою машину. Я задумываюсь на миг, не налогоплательщикам ли я обязан этой огромной одеждой – куртка болтается на мне, на два размера больше, чем нужно, – но потом догадываюсь, что ее пожертвовал мне сам широкоплечий помощник шерифа.

Не в силах противиться соблазну, я еду на «лендкру-зере» обратно в «Веселый уголок» по старой Каттон-роуд, объезжая Элм-Хейвен. Никакой желтой ленты, запрещающей подъезжать к ферме, нет, поэтому я сворачиваю на подъездную дорогу.

Как странно ехать такой знакомой дорогой, когда впереди нет дома. Все, что осталось от «Веселого уголка», – кирпич и каменный фундамент, остатки одной закопченной стены кухни в четыре фута высотой и искореженная, обгорелая грязная масса, провалившаяся в открытый и черный подвал. Огонь не пощадил ничего, и я удивлен, что нашелся ключ от «лендкрузера».

Снег повсюду вокруг руин дома примят следами колес от машин и человеческими следами. Далеко за курятником и остальными сараями я вижу черный стальной скелет старого комбайна. Множество машин пропахало борозды в снегу, проезжая туда и сюда. Огромный амбар кажется беззащитным теперь, когда у него больше нет массивных ворот.

Я даже не думаю о том, чтобы выйти из машины.

Когда я уже еду обратно по подъездной дороге, я слегка вздрагиваю при виде машины шерифа, поворачивающей с Шестого окружного. Я сдаю вправо, освобождая дорогу, и опускаю стекло, когда полицейская машина останавливается и из нее выходит помощник шерифа Прессер. Он вглядывается через мое лобовое стекло с профессиональным любопытством полицейского, остановившего автомобиль.

Уезжаете от нас, профессор Стюарт?

Да.

Вижу, ваш компьютер работает. Он кивает на ноутбук, раскрытый и включенный, лежащий на пассажирском сиденье, он работает в режиме сбережения энергии.

– Мне всегда с трудом удается развернуть дорожную карту, – поясняю я и трогаю клавишу.

Скрин-сейвер исчезает, и на экране возникает мак-нолиевская дорожная карта Соединенных Штатов. Мой путь со Среднего Запада в Мизулу отмечен яркой зеленой линией.

Прессер смеется, потом вынимает длинный, завернутый в ткань предмет.

– Шериф Маккоун сказал, я смогу застать вас здесь. Он сказал, возможно, вы захотите забрать это.

Разумеется, это вертикальный дробовик «саваж». Скорее всего, даже только что вычищенный и смазанный, насколько я успел узнать шерифа Маккоуна.

– Нет, – говорю я. – Это мне не понадобится. Передайте шерифу мою благодарность и попросите его отправить ружье на полицейскую распродажу или еще куда-нибудь.

Прессер секунду выглядит смущенным, но затем отдает мне честь, касаясь края своего стетсона, укладывает ружье на заднее сиденье своей машины и едет к «Веселому уголку», чтобы там развернуться.

Я еду на юг по Шестому окружному шоссе, мимо старого дома дяди Генри и тети Лины, вверх по первому холму, мимо Страстного кладбища. Одинокая фигура торчит вдалеке за заметенными снегом надгробиями, хотя перед черными железными воротами не стоит ни одной машины. На человеке, кажется, военная форма, оливковая или хаки, и армейского образца шляпа. Я удостаиваю его только одним взглядом. Если здесь остались еще привидения, они уже не мои.

Выезжая на дорогу Джубили-Колледж, я решаю заглянуть напоследок в Элм-Хейвен, но потом отбрасываю эту мысль.

Я еду вперед по короткой дороге к границе штата. Меньше чем через милю, на пересечении с шоссе 150А, я останавливаюсь и минуту жду, пока мимо проедет несколько грузовиков, направляющихся в Пеорию.

Черный экран компьютера мигает.

›Долго, как ты думаешь?

Дорога уже свободна, но я не еду, я протягиваю руку и набираю:

›Нет, недолго. Я уверен.

У меня имеется особый план на ближайшие недели и месяцы. Все время, пока Дейл будет восстанавливаться и выздоравливать, чтобы снова стать собой, я собираюсь… не жить вместо него, ни в коем случае не жить вместо него… но сделать все от меня зависящее, чтобы его жизнь сдвинулась с мертвой точки.

Полагаю, через некоторое время после возвращения я увижусь с Энн, и с Маб, и с Кэти, надеюсь, я сумею сделать что-нибудь, чтобы помочь и при этом не навредить планам самого Дейла на этот счет. Его планов я еще не знаю.

В ближайшие недели я начну звонить в Принстон, переговорю кое с кем, затем дождусь, пока в трубке не раздастся голос Клэр, и тогда уже повешу трубку. Он не собирался ни о чем разговаривать с ней, но, возможно, Дейл будет лучше спать, когда вернется, если будет уверен, что она жива и здорова.