Зимние солдаты

– Когда у прабабушки образовалась семья из довольно большого количества мальчиков, то все они поступили в корпуса. По-моему, она овдовела. Капицы и Стебницкие – те и другие были всегда военными, потому что из таких обнищавших дворянских семей все мальчики шли в корпуса. Что делать с мальчиками? Приходилось отправлять их в корпуса: это была единственная возможность дать им образование. Они выходили офицерами. Все родственники Капицы были офицерами, прадеды и деды.

Белодубровский знает о них все. Он живет в Петербурге. Это веселый, очень общительный человек, который роется в архивах, открывает совершенно невероятные истории. На самом деле больше всего у них в роду было польской крови, потому что генерал Иероним Иванович Стебницкий, отец Ольги Иеронимовны, родной дед Петра Леонидовича, был поляком. Он дослужился до того, что жил прямо против дворца, над аркой Главного штаба, возглавлял там все топографическое дело. Одним словом, был в больших чинах.

– Это дед Петра Леонидовича по матери?

– Да, дед Петра Леонидовича по матери, отец Ольги Иеронимовны, всегда служил на Кавказе, был очень известным географом, занимался географией и топографией Кавказа, какими-то очень интересными исследованиями по гравитации, еще чем-то таким. Это был настоящий большой ученый – член-корреспондент Академии наук.

Старший брат Петра Леонидовича родился как раз над аркой Главного штаба, а Петр – уже в Кронштадте, куда его отец переехал строителем фортов.

У одной из сестер Ольги Иеронимовны был незаконный сын – Сергей Стебницкий, который теперь считается просветителем Камчатки. Племянник Петра Леонидовича, Леня, написал о нем прелестный очерк и напечатал его. «Камчадалы»-коряки приезжали оттуда и сказали, что им это крайне важно, ибо Стебницкий для них – большая фигура: он создал алфавит, создал письменность для коряков, был настоящим просветителем. И его там очень почитают. Это двоюродный брат Петра Леонидовича. Он начал очень молодым. Окончил Петроградский университет, факультет восточных, каких-то дальних наших северных языков и занялся этим по-настоящему. В сорок первом он ушел в ополчение и погиб в самом начале войны, защищая Ленинград.

Леня очень хорошо пишет. Петр Леонидович всегда говорил: «Леня, ты должен стать писателем. Жалко, что ты не пишешь». А Леня отвечал: «Кому это нужно?!» Теперь оказалось – нужно.

А отец Лени, Леонид, был этнограф, антрополог и положил начало нашему научно-популярному кинематографу. Один из самых первых научно-документальных фильмов был снят еще в двадцатые годы на Севере. Леонид – старший брат Петра Леонидовича, который очень его любил и очень нежно обращался. Их у Ольги Иеронимовны осталось двое, все остальные дети умерли…

«Ну, вам все можно»

Дом Капицы в Кембридже. Конфронтация с Берией. Опальная жизнь на Николиной Горе. Хата-лаборатория. Торговля с правительством. В Институте физических проблем. Ведущие сотрудники института

Дом Капицы в Кембридже

Анна Алексеевна, я хотел спросить вас про дом, в котором вы жили в Кембридже.

– Когда мы с Петром Леонидовичем приехали в Кембридж, то сняли в центре Кембриджа двухэтажную квартирку, где жили несколько месяцев. Потом Петр Леонидович сказал, что ему это неудобно, он хочет иметь большее помещение. И мы сняли (есть такие сдвоенные дома) одну половину такого дома почти за городом. До этого Петр Леонидович был членом Тринити-колледжа и жил в самом колледже. Но когда он женился (а женатым там жить не полагалось), ему пришлось выехать оттуда. Когда мы сняли этот дом, то поставили ту обстановку, которая была у Петра Леонидовича в колледже, – его собственную мебель. Там мы жили несколько лет. Там родился Сережа, туда приезжала моя мама, приезжала Ольга Иеронимовна.

Про Сережу будет другой рассказ, а сейчас я расскажу, как через некоторое время Петр Леонидович получил известность как ученый и стал членом Королевского общества. И не иностранным, а настоящим, что вообще редчайший случай. После этого он смог взять ссуду в банке, потому что банки с удовольствием дают деньги, когда знают, что это за человек. И мы построили дом. У нас был очень симпатичный архитектор, с которым мы стали дружны. Он оказался своеобразным, интересным человеком. Он и построил нам этот дом.

– В Кембридже?

– В Кембридже, еще дальше, по дороге на Хантингтон, рядом с большой фермой, которая принадлежала университету. Там мы купили землю. Это была абсолютно своя, собственная земля, то есть мы могли с ней делать все, что угодно. И на этой земле (мы купили один кусок, потом прикупили еще немножко, чтобы сад был побольше) построили дом, где родился Андрюша.

– Сейчас Андрей живет в том доме, где родился?