Зимние солдаты

Были и полеты на маленький островок Рота в нескольких милях к северу от нашей базы, где мы садились на прорубленную в банановой роще коралловую полосу, через равные промежутки отмеченную справа и слева сгоревшими остатками японских самолетов. ВПП была покрыта огромным количеством змей, завезенных сюда как гастрономическое лакомство и сильно размножившихся. Их было так много, что мы чувствовали это своими колесами, когда садились. Наши шины начинали проскальзывать при торможении. Поэтому мы загружали бомбовые отсеки бананами, проверяя их на отсутствие змей, которых не хотелось занести еще и на остров Гуам.

Через моего друга – лейтенанта и помощника командира нашей части я узнал о возможности переделать разборные военные домики, имевшиеся здесь, в помещение, где мне разрешили бы поселиться с женой. Даже в самых смелых мечтах я не мог предположить, что смогу увидеть ее так скоро. Я ведь был самым молодым из офицеров. На острове встречалось еще много японцев, и мы всегда имели наготове личное оружие, когда выезжали куда-нибудь с базы. И все-таки я подал прошение, надеясь получить разрешение на приезд моей жены, и начал изо всех сил переделывать военный домик под семейное жилище. К моему удивлению, я довольно быстро получил положительный ответ. Помог тот же друг – лейтенант, который тоже пригласил сюда свою жену. Мы все время посвятили перестройке, собираясь и жить рядом.

А в это время там, в США, моя Норма, еще не веря, готовилась к своему первому настоящему большому путешествию. Кроме попыток представить, что из одежды и обуви надо взять в тропические джунгли, где нельзя было купить ничего, надо было пройти курс прививок и т. п. Но, как обычно, все утряслось само собой. И скоро она уже присоединилась к другим женам и членам семей, когда в Сан-Франциско они садились на военный транспорт, только что доставивший с южных островов Тихого океана демобилизованных.

В течение нескольких недель транспорт плыл, зорко следя за плавающими минами. Несколько раз мины встречались, и тогда их расстреливали. Это была первая после войны группа членов семей военнослужащих, которая пересекла Тихий океан.

Наши домишки были уже готовы. Я взял один из своих спасательных катеров, чтобы встретить корабль и экспортировать его в порт. Норма стояла у поручня на мостике, и даже издали я узнал ее. Наконец-то мне, мужу, прожившему со своей женой в течение только шести недель, довелось встретить ее после почти восьмимесячной разлуки и в таком необычном месте. Радость переполняла меня.

Но не успел я как следует познакомить Норму с новым местом жительства, как вдруг меня вызвали на базу по тревоге. Где-то в океане южнее Гуама разбилось транспортное судно. Я собрал на джипе свою спасательную команду, и мы были в пути. Мой навигационный опыт помог самолету-истребителю выйти на место происшествия, а потом мы доплыли до места гибели корабля и начали утюжить океан.

Часы шли, и белые панамы матросов на воде, освещенные нашими прожекторами, казались нам телами погибших. Но утром, при свете дня, оказалось, что никого нет. С помощью мегафона мы объяснили подошедшему эсминцу, где место катастрофы, и отправились домой. За время моего отсутствия Норма успела по неосторожности сильно порезать себе руку.

Но в общем жизнь налаживалась. Из нашего домика видна была бухта, все время заполненная входящими и уходящими судами, увозящими демобилизованных на родину.

После приезда Нормы мне было не до полетов. Пикники на пляже, посещение ближайших селений, экскурсии на катерах и лодках, плавание в ластах и масках и даже катание на досках за моторными лодками в водах, как мы позже узнали, кишащих акулами. А потом так же внезапно, как и всегда, все прекратилось. Мне сообщили, что мое заявление о переводе в регулярный состав не удовлетворено. Через годы, посетив отдел кадров ВМФ, я узнал, что из 30 000 заявлений были удовлетворены только 5000, так что я оказался в хорошей компании.

Мы начали собирать вещи немедленно, чтобы успеть на первый собирающийся к отплытию в Сан-Франциско транспорт. Оказалось, что на нем из-за экономии места мужчины и женщины находились в разных каютах. Скука – вот то, что было главным во время этого плавания. Хотя несколько раз мы были вместе на палубе и много играли в «морской бой». Эту игру, которую мы тогда вели с помощью карандаша и бумаги, через сорок лет я встретил в магазине игрушек в электронном виде.