Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки

– Ни в бумагах, ни в вещах твоего отца ответов нет, – согласился он. – В квартире Одриджей тоже ничего не было, я проверял.

– Значит, отец так его и не совершил, и заявленное выступление перед Магическим Сообществом было всего лишь мистификацией. Розыгрышем, Кристоф!

Тот покачал головой.

– Уверен, что Стефан Одридж его все-таки сделал и оставил. Вернее, воплотил в жизнь.

– Но если так, то… Где же оно?! – любезным тоном спросила у него.

– В его детях, – произнес Отступник. – В тебе, Рина Одридж. И вполне возможно, в твоем брате.

– Очень смешно, – сказала ему. Хотя мне было совершенно не смешно. – С чего ты взял?

– Я это чувствую.

– Становится еще смешнее. То есть ты ощущаешь во мне нечто такое, что не почувствовали маги из Особого Отдела? Маркус Блекстон, например, который без устали ищет это самое открытие вот уже несколько месяцев. Если что, я лежала при смерти, и он меня лечил, но тоже ничего не заметил. Или же ты думаешь, что с ним случилось временное помутнение рассудка в моем присутствии?

Кристоф усмехнулся.

– Ты слишком красива, Рина Одридж, и вполне можешь вызвать помутнение рассудка у любого здравомыслящего мужчины. Но я уверен, что дело в другом – никто из магов Особого Отдела, которые занимались детьми Стефана Одриджа, конечно же, не имели дара Отступников. Поэтому они не в состоянии почувствовать то, что ощущаю я.

– Логично, – кивнула я. – И что же ты ощущаешь?

– То, что за несколько минут рядом с тобой я начинаю понемногу утрачивать свои умения и магию. Мой Дар Отступника слабеет.

– Думаю, дело в том, что ты давно не ел, – усмехнулась я. – Сытный ужин тебя разморил, вот и чудится странное.

– Ты не права. Хотя ужин был хорош, не могу этого отрицать.

– Допустим, я не права. Но как такое возможно?

– Пока еще не знаю, хотя у меня есть кое-какие соображения. Скорее всего, твой отец не ожидал, что заразится и течение болезни для него будет настолько тяжелым. До последнего он надеялся на выздоровление, а заодно боялся, что его открытие украдут или присвоят, поэтому ни записей, ни запоминающего артефакта он так и не оставил. В какой-то момент Стефан Одридж понял, что его дела плохи, но было уже слишком поздно. Все, на что ему хватило сил, – это передать тайну тому, кто был рядом с ним. Тот, кто оказался здоров и теперь является ее носителем. Тебе, Рина Одридж, и, я думаю, еще и твоему брату.

– Звучит как бред, – честно сказала ему, – Отец ничего мне об этом не говорил, иначе маги Ровейны докопались бы.

– Возможно, он как раз сделал это в бреду, – пожал плечами Кристоф. – Передал свое открытие, ничего вам не объяснив, потому что у него не хватило на это сил.

Но я не спешила с ним соглашаться.

– Нас с Рори допрашивали под Заклинанием Правды сильнейшие маги Ровейны. Если бы было хоть что-то, хоть малейшая зацепка, они бы обязательно ее нашли.

– Сильнейшие маги Ровейны не знали, что искать, – усмехнулся Отступник. – В этом все и дело!

– В чем, Кристоф?!

– В том, что не нужно ничего искать. Оно просто… Просто существует в тебе, Рина Одридж, а ты излучаешь его на всех, кто находится рядом с тобой. Ты словно противовес… И если мы, Отступники, скажем, условные «плюсы», то ты похожа на «минус». И чем дольше я остаюсь в твоей компании, тем сильнее мое уравнение стремится к нулю.

– У тебя явные проблемы с математикой, – сказала ему. – Это работает совсем не так!

Кристоф хохотнул.

– Вполне возможно, оно работает не так, но это лучшее объяснение, которое пришло мне в голову. К тому же я никогда не был силен в математике. В гимназии учился из рук вон плохо, потому что знал, что однажды возглавлю семейное дело. Но внезапно у меня проявился Дар Отступника, и на этом все для меня закончилось.

– Но ты жив, – покачала я головой. – Так что все для тебя продолжается.

Он снова усмехнулся.

– На самом деле, я давно уже официально мертв. Есть даже памятная табличка в семейном склепе, где вместо меня лежит чей-то труп. Мои родители не придумали ничего лучшего, чем инсценировать мою смерть, чтобы дать возможность моим братьям и себе спокойно жить дальше. Я же пребываю в царстве мертвых последние семь лет, и мне в нем совсем не до математики.

– Понимаю. Но при этом ты пришел в мой дом, подвергая нас с братом серьезной опасности. Если даже твои родители…

– Никто не почувствует вибраций Отступника рядом с тобой, Рина Одридж, потому что твой минус полностью их блокирует. Я же затру то, что осталось на лестничной клетке и возле твоего дома. Но ты права! Ни одна живая душа не должна узнать о нашей встрече и об этом разговоре.

– Зачем ты мне это говоришь, если я твержу тебе то же самое?

– Потому что у меня будет к тебе предложение. Деловое, – произнес он, после чего потянулся и подхватил с дальнего конца стола дольку апельсина.

Внезапно мне стало жаль собственного испорченного праздника, а заодно и Рори, который не играл в свой поезд, а сидел на кровати с кочергой в руках, не спуская напряженного взгляда с Отступника.

И еще того, что мой брат так и не съест эту самую дольку апельсина.