Зимний дворец. Люди и стены

Как это ни покажется странным, но идею о слушании оперы по телефону, реализованную в 1900 г. Николаем II, впервые опробовали еще в 1881 г. В декабре 1881 г. директор Императорских театров И.А. Всеволожский направил рапорт на имя министра Императорского двора И.И. Воронцова-Дашкова. В нем он сообщал, что представитель Императорского русского технического общества просил его разрешить «поставить на рампах Императорских Большого и Мариинского театров, а с начала Великого поста перенести в Михайловский театр ряды микрофонов для соединения их с телефонами, имеющими быть поставленными на электрической выставке, с целью ознакомить посетителей ея с существующими способами передачи звуков (речи, пения, музыки) на расстоянии с помощью электричества»[602].

Сначала министр отказал, рекомендуя провести подобные опыты в «частных залах, в клубах, общественных собраниях и др., где даются спектакли и концерты». Однако позже Воронцов-Дашков изменил свое решение. Вполне возможно, в связи с тем, что в это время началась телефонизация Гатчинского дворца. Вторая его резолюция гласила: «Предоставить право поставить ряд микрофонов в Императорском Малом театре».

В начале 1882 г. министру предложили самому опробовать качество звука, прослушав оперу по телефону. Министру сообщали: «Отдельная телефонная станция в Соляном городке ожидает посещения г-на министра Императорского Двора и будет представлена в полное распоряжение Его Сиятельства 5 сего февраля в пятницу вечером от 9 до 10 часов. На станции имеются 10 пар телефонов, соединенных с Большим театром, которыми могут пользоваться одновременно 10 лиц. В Большом театре в пятницу вечером назначена опера „Иерусалим“. Приглашенные Его Сиятельством гости имеют вход на станцию в те же указанные выше часы»[603]. Министр поблагодарил за предложение, но на прослушивание не приехал.

В конце XIX – начале XX вв. телефонная связь становится привычной и необходимой. Как это ни удивительно, один из чиновников Министерства двора, писавший свои мемуары в начале XX в., упомянул в них вполне современный термин «висеть на телефоне». По его словам, чиновники при Александре III «писали мало, но зато им приходилось, что называется, висеть на телефоне»[604].

Телефонная связь моментально стала привычной, и номера на дворцовом коммутаторе быстро разобрали. Возник известный дефицит. Как водится, «для своих» проблема решалась. В декабре 1896 г. императрица Александра Федоровна «сделала распоряжение о постановке телефона в квартире акушерки Гюнст», причем сама внесла в «Международную компанию телефонов Белля» абонентную плату по 1 январь 1898 г.[605] Отметим, что это была личная акушерка императрицы, принимавшая всех ее детей, а в 1897 г. должна была родиться вторая дочь в семье царя. По телефону акушерку можно было вызвать в любое время.

Периодически дворцовые хозяйственники выпускали телефонные справочники с «закрытыми номерами» первых лиц страны. Как правило, их номера были очень короткими и определялись либо степенью влияния этих лиц, либо их влиянием в Дворцовом ведомстве. В 1915 г. коммутатором Зимнего дворца был издан под грифом «Секретно» «Список абонентов дворцовой телефонной сети на 1915 г…». В этом списке было всего 100 номеров. В нем указывались как домашние, так и служебные телефонные номера по «царской вертушке». В первую десятку этих номеров входили: председатель Совета министров (№ 1), министр внутренних дел (№ 2), министр Императорского двора (№ 3, + домашний номер), военный министр (№ 4, + домашний номер), морской министр (№ 5), министр иностранных дел (№ 6), великий князь Николай Николаевич (№ 7), дворцовый комендант (№ 8, + домашний адрес), начальник дворцовой полиции (№ 9), инспектор императорских поездов (№ 10)[606].

В тяжелый для власти 1905 г., когда в стране нарастала политическая нестабильность и вздымалась вторая волна политического (эсеровского) терроризма, средства связи приобрели особое значение. Именно в годы Первой русской революции императорские резиденции начали оснащать радиостанциями, или, как тогда говорили, «беспроводным телеграфом». Именно тогда в Царском Селе Николай II лично опробовал эту систему связи.