Зимний дворец. Люди и стены

Когда в 1920-х гг. по этим комнатам проводили экскурсии, то перед экскурсоводами прямо ставилась задача высмеивать «мещанство, господствующее в убранстве покоев бывшего императора». Именно эта идеологическая задача вплоть до конца 1920-х гг. спасала покои от уничтожения. Примером такого «идеологического подхода» является следующий пассаж, довольно типичный для музейной фразеологии того противоречивого времени: «Теперь эта серебряная гостиная – одна из самых возмутительных по убранству, по своему мещанству, по полному отсутствию даже намека на какой-либо художественный вкус комнат половины бывшей царицы Александры Федоровны, со стоящим посреди комнаты диваном со вделанным зеркалом, долженствующим изображать поверхность озера, и на этом зеркале стояла фигурка лебедя. Осматривая эту комнату, нужно иметь в памяти описания малиновой гостиной, сделанной во вкусе Возрождения, исчезли две комнаты – будуар и цветник, вместо них появился чудовищный монстр – кабинет Николая II»[189]. Примерно так же характеризовалась и готическая библиотека Николая II. Сегодня же искусствоведы считают, что готическая библиотека царя «относится к лучшим помещениям подобного типа, созданным в конце XIX в…»[190].

Будуар императрицы Александры Федоровны (зал № 183)

Почти квадратный в плане просторный интерьер Библиотеки освещался тремя окнами, обращенными к Адмиралтейству. В ее отделке использовали мотивы резного готического орнамента – стрельчатые арки, прорезные трилистники, четырехлопастные розетки. У северной стены устроили узкую двухмаршевую лестницу на хоры Библиотеки. Для просмотра книг возле шкафов поставили три больших стола со стульями, выполненными в готической стилистике. Имелись в библиотеке и уютные кресла.

Возможно, для интерьера библиотеки использовали купленные лично царем в 1893 г. в Лондоне четыре стула и два кресла в стиле «Empire». Пригодились для императорской спальни и два матраса, «покрытых непромокаемою материю». Вся эта мебель, выбранная царем в Англии, обошлась ему в 90 фунтов стерлингов и 10 шиллингов[191]. На этом ремонты на императорской половине не закончились.

Со временем жизнь молодой семьи в Зимнем дворце устоялась. Конечно, кое-какие неизбежные изменения в комнатах происходили. Например, в 1896 г. императрица Александра Федоровна приобрела на выставке Общества русских акварелистов 16 картин.[192] Возможно, какие-то из купленных картин украсили ее комнаты в Зимнем дворце. Но больших интерьерных перемен в царских комнатах не было. Тем не менее в 1902–1904 гг. Николай II принял ряд интерьерных решений.

Кабинет Николая II. Фотография К.К. Кубеша. 1917 г. (Зал № 181)

Отметим для себя, что подобные решения царь принимал только с санкции императрицы Александры Федоровны. Видимо, супруги тщательно обдумали перемены в помещениях Зимнего дворца. Об этом свидетельствует то, что Николай II, отдавая соответствующее повеление, продиктовал целый список необходимых изменений: «1. В Концертном зале материю на мебели, на портьерах и на панно, на которых навешены блюда, переменить. Образцы материй Императорское Величество изволили утвердить; 2. Гардеробную комнату Его Величества перенести в гардеробную императора Александра III в 3-м этаже, а нынешнее помещение приспособить для дежурного камердинера; 3. Комнаты на антресолях, которые заняты поднянями[193], обратить в гардероб для августейших детей, а для поднянь отвести помещения, занимаемые дежурными офицерами Конвоя Его Величества, что на 4-й Запасной половине; 4. В 3 этаже Кабинет Александра III обратить в спальную комнату, для чего подобрать мебель и материю и образцы представить на Высочайшее утверждение; 5. Фарфоровый музей перевести в Эрмитаж <…> 6. Бильярдную комнату Императора Александра III в 3-м этаже отделить коридором, чтобы в ней устроить людскую для № 8 камер-юнгферского коридора; 7. Гобелен, поднесенный Ея Величеству покойным президентом Французской республики Фором, приказано было в феврале 1900 г. поместить в Зимнем дворце или Эрмитаже <…> 8. Подношения, сделанные Его Императорскому Величеству во время последнего путешествия во Францию, сдать в Эрмитаж, кроме бюста Его Величества и 4 гобеленов. Поместить в комнатах на 7-й запасной половине». Кроме этого, предполагалась переделка фойе Эрмитажного театра по проекту архитектора Л. Бенуа. В документе, датированном 16 апреля 1902 г., подчеркивалось, что, согласно высочайшему повелению, к работам «приступить немедленно и закончить к осени…»[194].