Зимний Фонарь (СИ)

Высадка происходит на территории центра подготовки космонавтов. Главное здание представляет собой монументальный памятник имперского конструктивизма с незначительными вкраплениями ампира в виде орнаментов на космическую тему: звёзды, метеориты и планеты. Над парадным входом бронзой отливает солнечная система, а по каменным стенам рядами идут профили первых испытателей. История не помнит их имён: золотистая кириллица распадается временем, как и мечты о путешествиях по вселенной. Мёртвые ракеты каменными истуканами стоят по бокам ворот центра.

— До того, как в сеть уплыли данные о местном фоне, — пытаясь перекричать шум лопастей, рассказывает Агния после выхода на лётную площадку, — МакЭлони собирался выкупить «Звезда-Град».

За всю историю человечества было отстроено с десяток космодромов. Некоторые из них были разрушены в ходе Восхождений, оставшиеся же выкупил кристобальский изобретатель и предприниматель Мастер МакЭлони. Под его руководством был отреставрирован и введён в эксплуатацию стартовый комплекс «Ла Морелла», уничтоженный поднявшимися со дна Атлантики деми. То Восхождение погубило почти всё восточное побережье Кристобалии.

К миллениуму компанией МакЭлони «ТехБуд» планируется первый запуск человека в космос, а в перспективе — освоение других планет, чья история не омыта кровью.

Ироничным ответом этому будто служит валяющаяся неподалёку разбитая спасательная капсула. Внутри неё — закованный в скафандр скелет. На обломках выцветает маркер: «Однажды я смогу парить».

— Неудивительно, — отмечает Корвин и, оглянувшись, фыркает. — На чужих костях не построить величия.

Когда «Астарта» выходит за пределы «Звезда-Града», посредник замечает вдали разрушенный вокзал и бьющий из-за горизонта столб дыма.

***

Из Грустины обычно не возвращаются. В этих краях не найти дом. Не поживиться добром. Не обрести заслуженный покой. Чего бы ни искал случайный путник, любая из заснеженных дорог приведёт его к смерти.

Когда-то это был один из процветающих центров Российской Империи: что ни здание, то научный исследовательский институт, а что ни дом, то памятник архитектурному ремеслу. Летописи гласят, что Грустину основали задолго до демиургической эры: один из первокнязей воздвиг город на руинах забытой цивилизации. Обнаруженные здесь постройки представляли собой каменные особняки да дворцы, стеклянное убранство которых в несколько раз превышало привычные размеры.

Руины являют собой редкий синтез архаики и современных технологий. Каменные стены удивительным образом гармонируют с металлической облицовкой; ионические колонны чередуются с монолитными столбами уличных фонарей; фрески сильно контрастируют с жидкокристаллическими экранами и рекламными проспектами. Город, который мог стать колыбелью человечества, умер. На подступах к нему попадаются танки — угольные монстры, брошенные в пылу вековой битвы, ещё пылают отравляющим пламенем.

На фоне всей этой массивной, монументальной архитектуры Корвин чувствует себя незначительным. Грустина простирается горами ввысь: от квартала к кварталу здания всё выше, а крыши самых дальних вовсе скрываются за облаками. Оглядываясь по сторонам, посредник замечает, что на многих подъездных дверях нарисована литера Некры — перевёрнутый узел жизни, которым помечают дома умерших. Рейст замедляется, когда гнёт тишины становится невыносимым.

Дороги мёртвого города усеяны следами «Хроноса»: крематорские шлемы, нагрудники, кирасы — металл искажён до неузнаваемости. Изредка, среди груд поражённых доспехов, попадаются и замёрзшие тела. Корвин видит рты, разинутые в отчаянном вдохе, и запавшие, почти выжженные, глаза.

— С таким я не смогу работать, — глухо комментирует некрочтец, обходя надолбы. — Что вынудило их снять защиту?

— Судя по состоянию, — рассуждает Хольт и переводит взгляд с навигатора на трупы, — непреднамеренный контакт с андерами.

С крыши невысокого здания — почтового отделения — за группой наблюдает пара черноклювых агентов. Странники. Одни считают их красморовскими ищейками, другие приписывают им нечто религиозное, из разряда «наблюдателей». Вне зависимости от контекста, странники предпочитают не вмешиваться в события на отчуждённых землях. Лишь изредка можно встретить среди них спасателей — от коллег их отличает белый наконечник клюва.

В отличие от охотников, странники носят плащи, а пояса украшают трофеями — искажённой элегией органикой вроде цветов, но чаще — высушенными конечностями или головами недругов.

Тем временем Агния завершает облёт и приземляется рядом с группой. Вглядывается в темень многочисленных окон и замечает безучастные фигуры. Неподвижные, они пристально наблюдают за незваными гостями.

— Немёртвые, андеры, — нагоняя посредника, сообщает гарпия и напряжённо озирается, — на четыре часа.

— Это… нормально, — отзывается Корвин и сам же пугается собственного изречения. — Их тут много. Пока мы не посягаем на их терр…

Некрочтец осекается. Навстречу им кто-то движется. Ни немёртвый, ни живой. Поражённая женщина. Асфальт под её ногами иссыхает и покрывается наледью.