Зимний Мальчик (СИ)

— Говори, говори, — зуб у Саулина стал стремительно выздоравливать.

— Мы врачи, будущие врачи, мы не должны ставить диагноз, не собрав тщательно анамнез и не проведя необходимые обследования. У нас, студентов, нет ни права, ни возможностей проверять все детали, сопутствующие сельхозработам. Кого-либо подозревать в халатности, некомпетентности, тем более, в обмане — не лучший путь.

— Продолжай, — Саулину слова Самойлова, как масло на блин. Не знает он нашего Суслика!

— Зачем подозревать, когда необходимо знать? Я предлагаю обратиться в компетентные органы, прежде всего в Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности. У них есть прекрасные специалисты, которые смогут проверить все обстоятельства работы студентов в колхозе, всю документацию, все сметы, и вынести правовое заключение о том, куда делись заработанные деньги, и кто в этом виноват. Ну, а суд, если дело дойдет до суда, уже установит степень вины тех, кто в этом виноват, буде таковые сыщутся. Прошу занести мое мнение в протокол собрания и проголосовать.

Похоже, у Саулина заболели все зубы разом.

— Проголосуем, проголосуем. В свое время. Мы разберем этот вопрос на бюро института. Пока на этом закончим, сейчас время лекций, — и Саулин пошел к выходу из аудитории. Отступил. Временно.

— Я оставляю за собой право сделать запрос в прокуратуру от своего имени, — добил его в спину Суслик.

Лекцию, то, что от неё осталось, почти не слушали. Обсуждали представление, устроенное Саулиным. Обсуждали заинтересованно — многих, отработавших задаром полтора месяца, происходящее задело за живое. А вдруг — ну, вдруг! — заплатят за колхоз хотя бы рублей по двадцать? По сорок, заявляли оптимисты. Выгонят Митринкова, найдут предлог и выгонят, — говорили пессимисты.

Жужжание в аудитории то стихало, то множилось, и сквозь него пробивались слова доцента Жамкина: «Катионы… анионы… галогены…», но никто им не внимал.

Даже я.

Напряженный день, однако. И впереди предновогодние хлопоты, скорее, приятные, но всё хлопоты.

Авторское отступление

В старых книжках о Робинзоне Крузо, капитане Гаттерасе и прочих людях странствий, приключений и опасностей, частенько встречались списки того, что Робинзон и прочие находили в сундуках, выброшенных на берег. Скрупулезно перечислялось, сколько в распоряжении героев было пороха, ружей, свинца, топоров, ножей, иголок, муки, пеммикана и прочая, и прочая.

В новейших изданиях эти списочки уже отсутствуют, как излишество, а по мне, так зря. Читателю вдумчивому они помогали детально вникать в обстоятельства и воображать себя участником полярной экспедиции, или даже самим Робинзоном.

Для таких читателей я и хочу подробнее остановиться на некоторых обстоятельствах, окружающих моего героя.

Начну с дедушки. Иван Петрович Чижик — ученик Репина, народный художник СССР. Это означает не только высочайшее мастерство, но и то, что Иваном Петровичем власть премного довольна.