Зимний спиннинг

Вниз от ямы и до впадающего в реку ручья на коротком участке можно половить не менее успешно. У меня так бывало не раз – несколько поклёвок на самой яме и в два раза больше – чуть ниже.

Здесь рельеф дна очень сильно меняется в межсезонье, поэтому нет смысла подробно о нем говорить по состоянию на момент написания этих строк. Важно, что хищник почти всегда держится. Что вас может ожидать на этом участке – это довольно резкие диагональные бровки. В ближнюю глинистую бровку порою врезается леска, а это приводит к потере приманки и, что обиднее, потере рыбы (чаще судака) на вываживании.

После ручья река делает резкий поворот направо, и по левому берегу около полукилометра тянется не представляющая особого интереса отмель, потом глубины увеличиваются – отсюда и до следующего крутого поворота идет участок, называемый иногда «Нижним плесом». На Нижнем плесе случается поймать и судака, и щуку, и неплохого окуня, но всё же судак ловится чаще, как, впрочем, и вообще в Фаустове. Здесь можно с равными шансами ловить с обоих берегов: на правом – удобнее, подходы, а на левом – меньше конкуренция.

После следующего поворота реки для многих начинается terra incognita. Сюда редко кто вообще заглядывает – даже из знатоков Фаустова, не говоря уже о спиннингистах, впервые попавших под гидроузел недавно. Точнее – может быть, и заглядывают, но один-единственный раз. Река за поворотом не производит особого впечатления везде мелко и сильный пронос, явно не зимний вариант.

В этой связи могу сослаться на результаты Фаустовских соревнований – ведь именно отсюда, из-за дальнего поворота, Алексей Власов принес шесть своих судаков, которые по справедливости должны были обеспечить ему первое место. Правда, тогда, в девяносто седьмом, примерно в семистах метрах за поворотом была, если не яма, то хотя бы просто относительно глубокое место на фоне окружающей мели. Потом рельеф здесь выровнялся, и поймать судака в этой точке стало гораздо проблематичнее. Однако в следующие два зимних сезона, когда я добирался до этого места, без поклёвки не уходил ни разу. Место и в самом деле далеко не очевидное, но народу почти не бывает, потому и шансов поймать немало.

До устья Нерской – Много зверя и мало рыбы…

На протяжении следующих трех километров характер реки почти не меняется – все те же небольшие глубины с локальными приямками. Заметно меняется другое – количество рыболовов. Если сразу за нижним фаустовским поворотом ещё есть шанс кого-то встретить, то чем дальше по реке, тем более дикими становятся её берега.

Для зимней Москвы-реки три километра это много – достаточно для того, чтобы говорить об оторванности ото всего на свете. Я проходил этот участок четырежды и ни разу не встретил никого – ни со спиннингом, ни тем более с другой снастью. Да и вообще следов человека практически не видел.

Вот четвероногая живность постоянно давала о себе знать. То лисы, то какие-то звери семейства куньих (маленькие – ласки или горностаи, и побольше – норки или хорьки) много раз попадались на глаза.

Однажды произошел курьезный случай. Я поймал двухкилограммовую щуку и оставил её на берегу. Отойдя на каких-нибудь пятнадцать метров, я вдруг услышал какую-то возню. Оказалось, что около рыбы сидит какой-то зверек (думаю, это была ласка) и терзает щучью голову. Через минуту появился ещё точно такой же зверек, и разделка туши ускорилась вдвое.

Я приблизился метров до пяти. Звери явно обращали на меня внимание, но не убегали. Только когда я подошел на расстояние вытянутого спиннинга, они поспешили удалиться. Щуку я, разумеется, забирать не стал – оставил на прокорм «меньшим братьям».

Рыбы на этом участке немного. Мой максимальный улов – три «хвоста». В целом это закономерно: глубины редко где более трех метров, отсутствие резких бровок и других привлекающих хищника форм рельефа. Впрочем, моё представление об этих местах большей частью поверхностно – если задаться целью «пробить» участок детальнее, очень может обнаружиться что-то такое, что я упустил.

Ближе к устью Нерской – чуть выше отходящего от Москвы-реки у деревни Марчуги замерзающего рукава – располагается яма. Глубины здесь не столь велики, как на Фаустовской или Чулковской ямах, но, с учетом мелководья выше и ниже по реке, больших глубин и не требуется – рыба собирается в этом месте на зимовку в больших количествах, в том числе и хищник.

Марчугинская яма, как и многие другие места на Москве-реке, испытала на себе паломничество зимних спиннингистов, но произошло это на один-два сезона позже, чем на «Гондурасе» или под Бронницами, поэтому яма продолжала радовать хорошими уловами и тогда, когда в иных местах результаты заметно пошли вниз. Сейчас здесь примерно такая же ситуация по рыбе, что и на других зимне-спиннинговых участках: клёв чаще от слабого до умеренного, и чуть лучше – в начале сезона, сразу после понижения уровня воды.