Зимний спиннинг

На участке от моста до Атепцева найдется как минимум четыре места, где очень реально поймать зимой щуку. Давать их точные координаты я не буду – весь этот отрезок реки проходится с ловлей за четыре-пять часов, так что вы все найдете сами. Подскажу лишь, что передвигаться удобнее по правому берегу.

В самом Атепцеве тоже есть, где пошвырять твистер. Местные ловят здесь на живца и очень удивляются, что на «резину» берет даже лучше.

В сезоне 1999/2000 гг. щука в Атепцеве клевала практически каждый день. В следующем сезоне мы заезжали туда трижды и всякий раз уезжали с нулем. Одно из двух: или и сюда добрались ублюдки-электрики, или щука просто не осталась на зимовку в этом месте. Хочется надеяться на последнее. По крайней мере, местные поплавочники в один голос говорят, что здесь, фактически на территории поселка, электрики орудовать опасаются, вот ниже – возможно всякое…

Вниз от Атепцева тянется прямой прогонный участок, где летом было бы, наверное, интересно половить голавля. Зимой лучше проехать за д. Слизнево, где глубины местами достигают двух метров. К ним ведут протоптанные от шоссе тропинки. Протаптывают их, правда, не спиннингисты, а поплавочники, но это сути особо не меняет – в таких местах в холодное время года держатся не только плотва и пескари, но и хищники…

Конечный пункт верхнего участка Нары находится под селом Каменское. Я сам там не был, но доподлинно знаю, что под Каменским неплохо ловили щуку в ноябре, а это значит, что она должна ловиться примерно в тех же местах всю зиму.

Далее вниз по течению Нара остывает уже до такой степени, что начинает подмерзать даже в слабый мороз. Мы как-то заскочили в район д. Папино (это километров в десяти-двенадцати от Каменского), река встретила очень неприветливо: на тихих плесах стоял лёд и только быстрины, которые нас абсолютно не интересовали, были открытыми. Все это происходило уже в марте, когда среднесуточная температура воздуха была лишь на несколько градусов ниже нуля…

В самом низовье Нара уже совсем другая река. В полутора километрах от устья находится затон, в котором зимуют речные суда. Соответственно, эти полтора километра поддерживаются в надлежащих кондициях – чтобы на было проблем с прохождением судов, дно здесь углублено, и даже при самом низком уровне воды глубина в русле составляет не менее двух с половиной метров. По профилю рельефа Нара очень похожа на канал: от берега идет довольно резкий свал, а в середине реки дно почти плоское, лишь местами ощущаются неровности.

Через затон Нара проходит как бы по касательной. Сам затон на зиму замерзает, тогда как Нара большую часть зимнего сезона остается открытой.  марте, ближе к середине месяца, на той стороне затона, которая размывается течением реки, очень неплохо ловится щука. Ловят и на джиг с головкой весом 8–10 г, и на колеблющуюся блесну. Щука попадается разная, в том числе и весьма крупная – весом до трех килограммов. По-видимому, это всё же не заходная щука, а местная, которая постоянно живет в затоне. Дело в том, что ниже – уже за затоном – поклёвок в это время гораздо меньше.

На самой Наре между затоном и устьем я ловил во второй половине ноября. В это время здесь работает схема ловли, описанная в разделе о средних реках. Чисто джиговый вариант, вес головки до 12 г, заброс на свал противоположного берега. Больше всего поклёвок бывает под свалами – как под противоположным, так и под своим берегом. Основная рыба – щука, но один раз я поймал небольшого судачка.

Не знаю почему, но мои серпуховские знакомые не воспринимают Нару как достойный внимания водоём, предпочитая ловить на Оке или «Цимлянке». Думаю, что зря – в те дни, когда я что-то ловил в низовье Нары, приходил туда не от хорошей жизни, а потому, что на более респектабельных водоёмах было совсем плохо.

Ока

На берегах этой реки я родился и вырос. Совершенно естественно, что именно на Оке я по-настоящему пристрастился к рыбалке. Первое время ловил всеми доступными способами, летом очень нравилось ловить подуста в проводку, зимой – окуня на мормышку и судака на блесну. Было это ещё в 70-е годы.

В начале 80-х мою любимую «летнюю» рыбу начисто вытравили – подуст лет на пятнадцать на подмосковной Оке исчез. Ловить в проводку густеру или подъязков представлялось мне занятием куда менее интересным. С тех пор я почти не прикасался к поплавочной снасти. К тому моменту меня уже поразил «вирус» спиннинга, а вынужденный отказ от основного конкурирующего способа ловли предопределил дальнейшее.

Через несколько лет на Оке в районе Ступино – Кашира взорвалась очередная экологическая бомба, и на сей раз её жертвой стал судак. Это был очень чувствительный удар, но если интересы спиннингиста от того пострадали лишь отчасти – можно было переключиться на другую рыбу, то с зимним отвесным блеснением впору было завязывать, ведь объектом рыбалки был почти исключительно судак.

Так, благодаря двум экологическим катастрофам(!) я стал радикалом-спиннингистом и с тех пор почти не практикую иного способа ловли.