Зимний Туман - друг шайенов

— Черт возьми! Не узнаю вас, док, — грубовато засмеялся Гончар. — Мы с вами рылись на чужих приисках, мы перебили кучу народа, какие еще щекотливые темы остались после этого? Говорите прямо. Время — деньги, слышали такую поговорку?

— Извольте, скажу прямо. Стивен, моя дочь потеряла голову из-за человека, о котором ничего не знает. Не возражайте, просто послушайте меня. Ей шестнадцать лет, в ее жилах течет наполовину итальянская кровь. Шекспировской Джульетте, насколько я помню, было четырнадцать. Или еще меньше? Лучше бы это случилось с Мелиссой хотя бы года два назад. Тогда бы все уладилось само собой. Но она считает себя взрослым человеком и уже не играет в дочки-матери, а строит планы. Женская природа берет верх, и Мелисса видит в вас отца своих детей.

Профессор задумался, смакуя коньяк.

— Она сама вам об этом сказала? — спросил Гончар.

— Боже упаси. Есть вещи, о которых не говорят. И есть такой инструмент, как родительское сердце. Может быть, если бы Оливия не была так близка с дочерью, мы бы ничего и не узнали. Но мы знаем. Что скажете?

Степан ослабил узел галстука, который вдруг показался ему ужасно тесным.

— Что я могу сказать? Судьба подарила мне знакомство с вашей семьей. Я не хочу причинить вам ни малейшего беспокойства. Развернуть перед вами свою родословную? Предъявить фамильный герб? Мне казалось, что вы достаточно хорошо меня узнали. Я не женат. Вам известно, чем я занимаюсь и к чему стремлюсь. И раз уж об этом зашла речь… Что ж, я был бы счастлив жениться на вашей дочери. Хотите знать о моем прошлом? Но прошлого не существует. Во всяком случае, у меня за плечами тридцать лет, прожитых честно. В Небраске, Дакоте и Вайоминге вы не найдете ни одного человека, который мог бы назвать меня трусом или обманщиком.

Фарбер примирительным жестом выставил перед собой ладони:

— Не сомневаюсь! По крайней мере, среди живых таких нет. Но я не касаюсь вашего прошлого. В данной ситуации меня гораздо больше занимает ваше будущее. Вы бы на моем месте тоже не спешили благословить единственную дочь на брак с человеком, который скрывается от правосудия, так?

— Так.

— Ну и что мы будем делать?

— Зависит от того, что вы предложите. Ведь у вас наверняка уже есть какие-то планы.

— Ну что вы, никаких планов. Хотя некоторые идеи могут показаться вам вполне достойными. Например, такая. — Профессор отвернулся к книжному шкафу и, проводя пальцем по тисненым корешкам, заговорил медленно и осторожно, взвешивая каждое слово: — Вы уезжаете на год и не показываетесь у нас, пока не разрешится эта история с обвинением в убийстве. За это время Мелисса повзрослеет, станет более благоразумной. Возможно, у нее появятся новые интересы, новые впечатления, новые знакомые, в конце концов. Если же она сохранит свои чувства, то у меня не будет никаких возражений. Но дайте ей время, Стивен!

— Следовательно, я должен уехать в Мексику? — уточнил Степан.

— Нет. — Фарбер снова развернулся к нему, явно приободренный тем, как легко был воспринят его совет. — То есть все должны думать, что вы туда уехали. А на самом деле вы отправитесь совершенно в другом направлении. Что вы знаете о России?

"Так вот оно что! — подумал Степан. — Вот и не верь после этого во всякие предчувствия. То Павловск, то вопрос, говорю ли я по-русски. Неспроста все это лезло в голову. Словно кто-то заботливо готовил меня к такому повороту. Ну, спасибо за подготовку".

— Знаю, что это огромная страна. Много в ней лесов, полей и рек. Там легко спрятаться, если вы это имели в виду. Но послушайте, профессор… — Степан запнулся, подыскивая выражение помягче. — Вы бы еще предложили мне слетать на Луну.

— Нет-нет. Речь не об этом. Россия действительно огромная страна. Но даже на ее просторах не находится места для людей, которые хотят сохранить свои религиозные обычаи. Удивительно, не правда ли? Я легко могу понять ирландских католиков, которые не могут ужиться с англичанами-протестантами. Им просто некуда деться на своем островке, вот они и пересекают океан. Я понимаю, почему в Америку стремятся немцы, которые не могут найти достойную работу в переполненных и тесных городах. Но русские религиозные диссиденты — это совсем другой случай. Они несколько столетий потратили на то, чтобы отделиться от государственной церкви, укрывшись в труднодоступных районах. Но, похоже, цивилизация в России продвинулась слишком далеко, и теперь несчастным староверам негде скрываться. Во всяком случае, примерно такую картину обрисовали мне в иммиграционном департаменте. Так вот, Стивен. Весной в Маршал-Сити прибудет экспедиция Русско-Американской компании, и вы присоединитесь к ней. Русским нужен специалист по незаселенным землям. Они хотят перевезти в Америку несколько сотен семей, и вы подскажете им, где можно разместить новые поселения так, чтобы не озлобить индейцев и не нарушить права землевладельцев. Это работа как раз для вас, вы же занимались этим в Дакоте.

— В Вайоминге мы вряд ли найдем свободное место для нескольких сотен семей, — заметил Гончар.