Зимний зной (СИ)

- У нас не свидание! – резковато напоминаю ему, выскальзывая из приятного до дрожи объятия. На шампанское даже не смотрю.

Он легко отпускает меня.

- Режешь без ножа, - смеется, заметив, как быстро я растерялась от его действий.

Данил, в отличие от меня, уже выглядит вполне справившимся с собой. В нем нет больше той тоски и открытости, которые так тронули и почти обезоружили меня, пусть на мгновение.

- А я выпью! – заявляет.

Пьет шампанское.

- Как хочешь. Взрослый мальчик, - не удерживаюсь я от комментария.

- А что тебя беспокоит? - удивляется.

- Ты же за рулём.

Наконец, перестаю глазеть на него, вспоминая о цели визита сюда.

Надо признать, здешняя банная обстановка здорово расслабляет. Даня верно сделал ставку на это место, если и вправду думал меня соблазнить.

Немного сдвигаю тарелки.

- Надеюсь, ты не против? - спрашиваю, устанавливая на столе рабочий диктофон. В ответ он грустно хмыкает.

- Не против. Один бокальчик вина мне никак не повредит!

Залпом допивает шампанское и пересаживается ко мне поближе.

- Вкусно, - заключает, вертя пустой бокал в руках.

Я как можно более незаметно отодвигаюсь подальше.

Непонятно, о чем он думает сейчас. Стараюсь не смотреть ему в глаза, и хочу быть приветливой с ним, но не слишком.

- Итак, Данил, - начинаю, устроившись поудобнее с телефоном в руках, где у меня хранятся кое-какие заметки для этой беседы, - у меня все готово для того, чтобы очень подробно тебя порасспрашивать. Но где же обещанные пирожные?

Мне кажется, он радуется моей инициативе, потому что заметно оживляется. С готовностью встает, и вынимает из встроенного в кухонную стенку холодильника коробку.

Улыбаясь мне, гремит посудой, расставляя чашки и блюдца из маленького навесного шкафчика. Споласкивает их чистой водой.

Открывает коробку.

- Поможешь?

- Конечно, - я вскакиваю с места, и принимаюсь хлопотать рядышком. Включаю электрический чайник.

Близость Дани дезориентирует, путает мысли. Пытаюсь держаться от него на безопасном расстоянии. Неловко спрашиваю, только чтобы прервать неожиданно наступившую тишину:

- И что же это за фильм планируется, интересный?

- Да, - тянет, и я решаюсь искоса взглянуть на него.

- Как я уже говорил, сам туда напросился! Но это не для прессы, - подчеркивает, наклоняясь ко мне поближе.

Я восхищенно смотрю на разнообразнейшее ассорти из пирожных в коробке ровно до того момента, пока не начинаю ощущать на своей шее теплое дыхание. По телу вспархивают бабочки, нет, не бабочки, скорее, монстры какие-то, судя по размерам.

- Того поцелуя в сети больше нет! – меняет Данил тему, дыша мне в затылок, - нет нигде…

За секунду все бросив и не глядя на него, я возвращаюсь к столу.

- Дань, мне всё равно! - перебиваю, - давай ближе к делу. Расскажи мне про «Нэтфликс», пожалуйста. Что за фильм? – повторяюсь.

Его наверняка передергивает от моего хамства, но холодность с ним сейчас – лучшее оружие.

- Ладно, - спокойно реагирует.

Я даже испытываю некие угрызения совести, впрочем, быстро отмахиваюсь от этого ощущения.

- Документальный. На тему сиротства в странах постсоветского пространства, - Даня, как заправская хозяюшка, красиво раскладывает пирожные на большой тарелке, очевидно больше не ожидая от меня помощи.

- Конечно, мне придётся рассказать не самые приятные вещи на эту тему, и подробно. Такой пункт есть в контракте. Кстати, могу дать почитать контракт! Не знаю, что мне за это прилетит откуда-нибудь сверху, надеюсь, что ничего. Хотя, особо не волнует.

Болтая, он ловко разливает нам по чашкам чай.

Я внимаю ему, затаив дыхание и стараясь не упустить деталей.

Даня перечисляет еще какие-то факты о фильме, называет фамилии режиссера и прочих, задействованных в нем людей. Некоторые из них довольно знакомы широкой публике.

- А гонорар тебе предполагается? – не удерживаюсь от журналистского любопытства.

Данил утвердительно кивает с хитрой улыбочкой.

- Надеюсь, мировая известность! - шутит.

Переносит на стол все это сладкое великолепие. Наверное, странно, но ни мне, не ему больше не хочется чаю с пирожными. Потому что, сидя друг напротив друга, мы долго еще болтаем на тему этого удивительного проекта, так ни к чему не притронувшись.

Наконец, когда чай в чашках остывает окончательно, мои вопросы к Дане иссякают тоже. Удовлетворенная, я выключаю диктофон, и откидываюсь на мягкую спинку стула. В голове уже крутится план работы, как сделать этот материал еще круче.

Хорошо бы еще раздобыть несколько фотографий со съемок!

Пытаюсь договориться, и Даня легко соглашается узнать в «Нэтфликс», можно ли. Процесс съемок обычно засекречен, тем более, в кинокомпании такого уровня.

По окончании нашего разговора меня всю так и распирает от чувства искренней благодарности к нему. Я понимаю, Кобра права - Даня подбросил «Вечерней столице» настоящую информационную бомбу. Рейтинги еженедельника поднимутся до небес, пусть даже на какое-то короткое время.

- Данечка, спасибо! - на радостях, я берусь за шампанское вместо чая, - за такое интервью стоит выпить.