Зимний зной (СИ)

От сердца моего отлегает окончательно, только когда к нам, ожидающим в приемном покое городской больницы, вместо дежурного врача выходит сам Алексей Ивакин.

Он немного бледен, но это и понятно. Подшучивая, рассказывает о своем состоянии и даже показывает перебинтованную поясницу.

К счастью, рана его оказалась неопасной. Можно сказать, повезло. Благодаря тренированному мышечному «корсету» нож преступника рассек только пару косых мышц и вошел в тело, не задев никаких жизненно важных органов.

Алексею советуют заночевать в больнице, дабы проконтролировать утром отсутствие сепсиса. Но этот упрямец, приняв антибиотик, упорно отказывается от госпитализации. Зато клятвенно обещает явиться на осмотр к врачу завтра-послезавтра.

Вздохнув, его недоверчивая сестрица отправляется к хирургу, чтобы лично убедиться в том, что он только что нам тут поведал. Но Леха только смеется.

Танины подружки, пожелав парню скорейшего выздоровления, разбегаются тоже. В итоге мы остаемся с ним вдвоем в пустом полутемном больничном коридоре.

Подходим к окну. Вообще, эта история закончилась вполне благополучно. Алексей мент, притом хороший, поэтому полиция прибыла по его вызову на место быстро и провела все следственные действия оперативно. То есть, в считанные часы.

Раненый Лехой преступник тут же сдал своих подельников, что позволило «по горячим следам» найти их и наши вещи. Напасть с холодным оружием не просто на гражданских, а на опера, это серьезно. Поэтому промышляющим на озере и прилегающей к нему территории воришкам уже не избежать самого сурового наказания.

Мы стоим с Алексеем у окна, и какое-то время просто смотрим друг на друга. Начинаем говорить, одновременно. Но все же, на секунду, он опережает меня.

— Прости, — говорит он мне, хотя это я должна просить у него прощения.

Отрицательно качаю головой.

— Нет, ты прости! — почти не замечаю, как легко мы переходим на «ты» ввиду нестандартности ситуации, — если бы я не отвлекла тебя в тот момент…

— Я сам не должен был отвлекаться, это непрофессионально! — перебивает, — давай… просто забудем?

— Давай.

Замолкаем.

— Ты, конечно, не пойдешь со мной на свидание? — спрашивает он так грустно, что я невольно улыбаюсь.

— Нет, Леш.

— Почему?

Скашиваю глаза в окно, запоздало вспоминая, что во всей этой суматохе забыла позвонить Данилу.

— Ладно! — Алексей даже не дает мне ответить. Неожиданно притягивает к себе.

Обнимает и целует в лоб. Пораженная его нежностью, я даже не сопротивляюсь.

— Пока, — произносит и уходит, не оглядываясь.

Я стою и смотрю ему вслед, желая испытать сожаление. Хоть какие-то чувства. Но их нет.

Зато с радостью и спокойной душой лезу в карман за телефоном, чтобы перезвонить Даньке. Включаю звук. Ну, конечно, миллион пропущенных! Мне даже не приходится слушать гудки.

— Ты в порядке?! — Данил взбешен.

— Да, — тихо отвечаю.

У меня нет ни сил, ни желания ссориться или спорить. Зато я просто рада слышать его голос. Не спеша, в двух словах, объясняю ему, что случилось.

— Почему у тебя все время что-то случается? — сердито спрашивает, — что такое, Тоня?! Почему я должен постоянно волноваться?!

— Ты прав! — соглашаюсь, — стоит тебе появиться в моей жизни, как все начинает идти наперекосяк! Я не знаю, почему так, честно. Но уже заметила.

Данил смеется, я же продолжаю возмущаться:

— Не знаю, как это связано, но это правда.

— Тогда хватит валять дурака, — говорит очень серьезно, — короче. Переезжай ко мне в Москву! Теперь будем вместе. Всегда. По-взрослому.

— Дань, — перебиваю с досадой, — эээ… это все хорошо, конечно! Но не так просто! Давай не будет торопить события. И, насчет Мискарьянца…

Делаю маленькую паузу. Я, конечно, хочу переключить его немного с темы переезда, да и все равно же этот вопрос возникнет. Только теперь он перебивает меня:

— Тонь, плевать я хотел на Мискарьянца! Ты не поняла! Я предлагаю тебе не просто переехать. Выходи за меня замуж.

Замираю.

Данил

Она молчит, я улыбаюсь, а бесконечная вторая линия на моем телефоне мигает как обычно.

Но сегодня все не как обычно! Поэтому никуда не тороплюсь, наслаждаясь моментом. И все же, не сдержавшись, шутливо предупреждаю:

— Только в этот раз меня так просто не кинуть. Если откажешь, я подготовлю такое похищение, что тебе уже не спастись… але!

— Да, я слушаю, — отзывается потрясенно.

— Да, это в смысле да?!

В ответ Антонина Брежнева только смеется.

— Помучить меня решила? Как всегда? — ненадолго решаю прикинуться обиженным. Потом нежно добавляю, — подожди же, придет и мое время…

Но она вздыхает, и я начинаю всерьез беспокоиться.

— Тонь, ну хватит! — тихо прошу ее, — так что?!

— Ответ тебе нужен прямо сейчас?

— Нет. Через пять лет, — начинаю злиться.

— Да, наверное. Да! — произносит, наконец, взволнованно.

Бешусь. С трудом обуздав себя, перевожу дыхание. Вообще, стараюсь говорить спокойно:

— Что значит «наверное»?

— Нет, я, — она снова запинается. Слушаю, почти не дыша, — люблю тебя, конечно, Данил. Но просто не знаю, стоит ли нам так торопиться?!

— Да мне все равно, я не настаиваю, — легко соглашаюсь.

— В смысле? — настораживается.