Зимний зной (СИ)

— Спокойной вам ночи и приятных снов! — добавляю торопливо, предвосхищая новые вопросы, — не беспокойтесь! У меня все хорошо.

И это правда. Пусть мы не поженились, пусть я еду домой, не зная толком, зачем, насколько. Неважно.

Главное, что я вижу свет в конце тоннеля! Даня любит и ждет меня. Я тоже. А значит, жизнь для нас по-прежнему кипит, играет яркими красками.

Сижу теперь спокойная, и веселая. Расправив плечи и затаив дыхание в предвкушении встречи с его таинственным другом.

— Ладно, Тоня! И тебе спокойной ночи, — произносит дядя Ваня недовольно.

Впрочем, он понимает, что «колоть» меня нет больше смысла. Все равно ведь не признаюсь, а теперь даже под пытками.

— Где ты, кстати, ночевать собралась, если не секрет? — спрашивает подозрительно.

Снова здорово, называется. И опять этот тон, как будто я провинившаяся школьница!

— В зале ожидания, — поколебавшись немного, отвечаю.

Мне нечего скрывать. Да и вокзальный громкоговоритель не даст соврать, объявляя что-то каждые десять минут для «граждан пассажиров».

— Мне так удобнее, — добавляю чуть мягче.

Все же, он хороший мужик, мой дядька.

— А во сколько у тебя завтра поезд?

Зрит в корень! Отправление, в самом деле, нескоро. Ближе к вечеру следующего дня. Но я отвечаю уклончиво:

— После обеда.

Вздохнув еще раз для порядка, дядя Ваня прощается со мной. Не читает лекций напоследок, и я сую телефон обратно в карман с чувством облегчения.

А еще через полчаса в зал ожидания входит парень. Я безошибочно понимаю — это он. Тот самый друг Данила!

Внешне он выбивается из общей серой массы унылых лиц и скучающих глаз. Его взгляд ищущий, и сам по себе это яркий, молодой пацан возраста Даньки.

Довольно быстро замечает меня, идёт навстречу. Несёт в руках какого-то белого плюшевого медведя.

Боже мой, ну что за пошлость этот мишка. Чувствую себя старухой. Куда мне его девать? Чемодан и маленькая сумочка забиты под завязку.

А парень, в самом деле, обаятельный. Улыбка, ямочки на щечках. Подходит. Здоровается со мной немного застенчиво:

— Доброй ночи. Вы Антонина?

— Доброй ночи, да, — взволнованная, я встаю, потому что рядом со мной все сидения заняты.

Торопливо беру чемодан за ручку, и откатываю его в сторонку. Мы отходим с этим парнем подальше от любопытных глаз моих соседей по залу ожиданию.

— Это вам от Данила! — протягивает мишку.

— Мило. Спасибо! — я беру игрушку, улыбаясь в ответ, — а есть ли от него еще записка?

Парень понижает голос:

— Записка там же. Это не простой мишка.

Я автоматически перевожу взгляд на симпатичного, невероятно мягкого на ощупь медведя.

— Он на молнии, расстегивается внизу, под лапкой, — деловито продолжает парнишка, — вы же на вокзале все-таки. Здесь воров много. Раскройте, пожалуйста, мишку в туалете, как я уйду. Меня, кстати, Артём зовут!

Просветленно киваю. Ну, надо же, какие конспираторы!

— Очень приятно, Артём, — отзываюсь я, чуть-чуть сжимая мишаню.

— Вы запишите мой номер, вдруг что понадобится, — настойчиво предлагает.

— А что может понадобиться?

— Да что угодно! Вы можете через меня держать с Данилом связь.

— Ах да, спасибо. Действительно, — бормочу, и записываю его номер под диктовку.

— Вы звоните, не стесняйтесь! Если что. Так он сказал, — напоследок говорит мне Артём.

Я смотрю в его умные карие глаза, и мне спокойно.

Располагающий такой к себе пацан, надежный. Как здорово, что у Дани есть такие друзья. Мы прощаемся.

Как только Артём уходит, я двигаю в вокзальный санузел. Закрываюсь в кабинке, и нетерпеливо дергаю за молнию под лапой медведя.

Первым делом вытаскиваю на свет свёрнутый в трубочку лист бумаги, но там ещё что-то твёрдое.

Засовываю руку поглубже, и нахожу толстенную пачку стодолларовых купюр. Кладу их обратно.

Разворачиваю записку подрагивающими пальцами: «Этих денег должно хватить, чтобы дождаться меня. У Артёма есть твой номер, в случае необходимости сразу связывайся с ним. Я люблю тебя. Мы всех победим. До встречи!»

Как же это скупо, по-мужски! Сглотнув непрошеные слезы, прячу в сумочку записку. С трудом утрамбовываю в боковой карман дорожного чемодана и выпотрошенного мишку. Пусть будет. На память об этих событиях!

Правда, чтобы разместить его, мне приходится пожертвовать блузой, которую я без сожалений выбрасываю в урну.

А переложив косметичку и еще кое-какую мелочевку в чемодан из сумочки, нахожу в ней местечко для денег. Там же, в кабинке переодеваюсь в свитер и джинсы, бережно сложив белое платье. Отправляю его в боковое отделение вслед за мишкой.

Поразмыслив немного, я вынимаю из пачки одну стодолларовую купюру и кладу в карман джинсов. Теперь прямиком отсюда пойду в обменник, а затем в ближайшую привокзальную гостиницу.

Лучше даже будет доехать до нее на такси. Благо их под вокзалом тьма. Сниму до завтра нормальный номер, отдохну и высплюсь как следует!

Данил

Интересно. Как там Тонечка?

Я не могу себе позволить даже написать ей, потому что это риск. Тимур Урусов слишком ясно показал мне, на что способен.

Да и к черту его!

У нее есть деньги. Она умна и осторожна, значит, все будет нормально. Я почти спокоен. Главное, что простила!