Зимний зной (СИ)

Подумав, я кладу на стол пушистую охапку местных цветов, которые приволок сюда в честь дня ее рождения, и отправляюсь гулять по громадной гостиной, покуда не утыкаюсь на террасу с каплевидным голубым бассейном.

От вида захватывает дух, но я недолго скольжу взглядом по зеркалу воды. Прислушиваюсь. Катя ругается с братом по телефону где-то совсем рядом.

К моменту моего приезда, я знаю, прошли уже сутки, как их общая мать не выходит на связь.

— Значит, ты не можешь подвинуть свои планы, а я должна все бросить и ехать на Фиджи? — слышу ее возмущённый голос, — у меня на завтра зафрахтована яхта. Прибудут новые гости! Почему бы тебе самому не поехать и не нанять какого-то частного детектива или как там, мать их, называют, чтобы помочь местным полицаям? Это все должна делать я, девочка, ты серьезно?!

Уголки моих губ вздрагивают в улыбке.

— Какое, нахрен, закрытие МКФ, Тимур? Ты актёр?! — вопит она, — слушай, только не надо мне рассказывать… я это все знаю! Но она и твоя мать тоже!

Замолкает ненадолго.

— Да, приехал. Ладно, поговорим позже.

Я быстро возвращаюсь «на позицию», то бишь, к белому дивану.

Голая, очень голая Катя появляется откуда-то из овальной арки сбоку. Приближается ко мне в том самом просвечивающем, развевающемся халате так стремительно, что я сглатываю.

Сижу, не шелохнувшись. Неужели так сразу, с места в карьер? Изголодалась девка.

Усмехаюсь.

— Привет, — произносит Катя, поравнявшись с тем местом, где я сижу.

В ноздри бьет сильный, волнующий запах ее духов и накремленного, чуть-чуть лоснящегося тела.

Скользкая, должно быть. Как змейка.

— Привет. С днём рождения, — я встаю, минуя ее нахальную близость.

Подхожу к рассыпавшимся по всему столу, ароматным ветвям с полураскрытыми яркими бутонами всех оттенков красного. Сгребаю их:

— Может, поставишь куда-нибудь в воду?

— Спасибо, — она глядит не на цветы, а на меня, — пусть полежат там. Здесь цветов как грязи.

— Ладно. Как ты вообще?

— Нормально.

— Расстроена чем-то?

— Так, — неопределенно передергивает плечом, — Дань. Ты присаживайся!

Но стоит присесть, и Катя тут же плюхается ко мне на колени.

Ерзает там, устраиваясь поудобнее. Смотрит так, как будто мы давно любовники.

— Исчезла мамаша моя куда-то! На телефоны не отвечает, — вдруг возвращается к этой теме.

Я решаю поддержать игру. Обхватив Катю за талию, медленно провожу рукой по шелковисто-гладкой коже длинной ноги.

— У взрослой женщины могут быть дела. Найдётся, — отвечаю уверенно.

— Она, возможно, утонула, — вздыхает. Наклоняется ближе к моему лицу. Щекочет своим дыханием.

— Почему так думаешь? Она что, впервые не отвечает на звонки? — реагирую.

— Да потому что она каталась с одним парнем на лодочке, которую рыбаки потом нашли в океане, Шерлок! А их нет.

— Извини, что спросил, — я пытаюсь отвернуться от ее лица, — тебе, наверное, очень плохо?

— Мы не слишком-то были близки. Меня воспитывали няньки да учителя в школе-пансионе, пока она меняла мужей и любовников, — отвечает спокойно, — а Тимуру, как обычно, по*ер! Хотя она и его мать тоже!

Кусает меня за ухо.

Не двигаюсь, но член в штанах дёргается от ее прикосновений. Тяжело наливается, пока я мучительно размышляю, можно или нет.

Катин проворный язычок постепенно доползает до моего рта. Оставляет как улитка, на щеке влажную дорожку.

Мы целуемся.

С удивлением, но я понимаю, что неконтролируемо хочу Катьку. В паху нестерпимо ноет.

Одна только мысль о Тоне останавливает меня сейчас.

Ещё, может быть, осознание того, насколько Катя испорчена, цинична. Хотя нет, это не сдерживает! Наоборот. Я хочу ее, но не так, как Тоню.

Хочу грязно, по-животному, насколько хватит нашей фантазии. Она лезет ко мне в штаны.

— Но ты здесь. Ты утешишь меня, — порочно шепчет.

— В каком месте ты хочешь, чтобы я тебя утешил?

Я уже вижу, как хватаю ее длинные волосы. Наматываю их на кулак, разворачиваю ее спиной к себе. Срываю прозрачную тряпку, и… внезапная мысль о том, что Катя, возможно, пишет нас сейчас на видео, действует как ведро холодной воды на голову.

Хватило же у нее тогда пороху забрать от меня Тоню на лимузине!

Видосик о том, каким я могу быть, и вообще сам факт того, что изменил, шокирует ее.

В постели с Тонечкой я был робким, неторопливым мальчиком, страшно восхищенным нашей близостью.

Долгожданной настолько, что даже не мог до конца поверить в это. Все боялся, что передумает. Боялся показаться грубым детдомовцем рядом с нежной барышней.

Я вел себя так, как будто Тоня была девственницей.

Дал ей всласть порулить, как хочется. Пообещал себе подчиниться ей во всем, и сдержал обещание!

А с Урусовой сдерживаться нет нужды.

Однако, не на шутку встревоженный, я аккуратно сталкиваю ее с колен. Встаю, удерживая на весу ровно столько, чтобы не свалилась от неожиданности.

Отхожу от нее в сторонку.

— Ты такая же, как Тимур! — бросаю ей в лицо, когда Катя подходит ко мне.

Смотрит непонимающе. Ее широко распахнутые глаза все ещё подернуты поволокой желания.

— В смысле? Что с тобой случилось?!

— Вы оба одинаково используете людей, а потом выкидываете как презервативы, — я гляжу на нее в упор.