Зимой змеи спят

Юлов и Алаинов выскочили из своего укрытия за шкафом, и повисли на незнакомце с обеих сторон. Тот, однако, не растерялся. Юлова он отшвырнул ловким движением в одну сторону, к шкафу, а Алаинова — в другую, так, что он налетел спиной на стеллаж с колбами и произвел невообразимый грохот. «Свет! — крикнул Юлов, как в кошмарном сне наблюдая за Пришельцем. — Включите же свет, черт возьми!». Однако вместо того, чтобы включить в зале свет, молодой сотрудник Роберт Диспаров выстрелил в таинственного незнакомца почти в упор (потом Диспаров оправдывался перед взбешенным Юловым так: «Но вы же сами приказали стрелять, шеф!» — и на изумленное юловское «Что-о-о-о?» пояснил, что на жаргоне полицейских оперативников, из числа которых он был взят в Службу, выражение «включить свет» как раз и означает «выстрелить»), а, поскольку пистолет у него был крупного калибра, то фигуру буквально сдуло куда-то в угол, и когда все-таки включился свет, то пораженный Юлов увидел, как на полу обливается кровью обыкновенный мужчина средних лет, в черном трико в обтяжку, с рюкзаком за плечами, в черных кожаных перчатках на руках, а темным предметом и свертком, которые были у него в руках, оказались самые обыкновенные фонарик и сложенная в несколько раз сумка.

Медлить было нельзя. Пуля угодила незнакомцу в грудь, чуть выше сердца, и кровь хлестала у него фонтаном из раны, которую он старался зажать слабеющей рукой.

Юлов встал перед раненым на колени, словно собираясь просить у него прощения. С первого же взгляда ему стало ясно, что довезти Пришельца в больницу они уже не успеют, а подручных медицинских средств явно недостаточно, чтобы спасти человека при подобном ранении.

Оставалось только попробовать вытянуть хоть какую-нибудь информацию из этого человека, прежде чем он испустит дух.

— Аудио-комп! — крикнул не оборачиваясь Юлов своим людям, окружившим раненого плотным кольцом. — И кардиостимулятор!

Кто-то вложил в его руку прибор, другой воткнул в руку раненому длинную иглу синей ампулы и сдавил ампулу пальцами. Человек в трико глубоко вздохнул и приоткрыл глаза. Юлов щелкнул кнопкой включения записи.

— Как вы узнали о приборе? — спросил он, стараясь говорить раздельно и отчетливо.

Раненый булькнул неразборчиво. Потом еще раз. И еще…

— Вадим, — наконец, удалось разобрать Юлову бульканье раненого.

Алаинов лихорадочно пощелкал перчаткой джойстика, глядя в экранчик своего комп-браслета.

— Среди сотрудников лаборатории никого с таким именем нет, — доложил торопливо он.

Всё было ясно.

Раненый опять стал закрывать глаза. Дыхание его учащалось и становилось с каждым вдохом хриплым, как у туберкулезника. Юлов повернулся к своим:

— Укол! — приказал он. — Повторите, иначе он уйдет!..

Сотрудник, у которого была аптечка, растерянно похлопал ресницами:

— Он же не выдержит, шеф!

— Я сказал — укол!!! — рявкнул Юлов. — Да не в руку, а в сердце, болван!

Игла впилась в грудь раненого. Тот выгнулся дугой от боли и открыл глаза.

— Не бойтесь, — быстро проговорил Юлов, наклоняясь почти к самому лицу человека в трико. — Вы не умрете. Мы доставим вас в больницу… Скажите только, кто еще работает вместе с вами в этом времени.

Губы человека шевельнулись.

— Ру… — просипел он, закатывая глаза.

— Кто? — переспросил Юлов.

— Ру… — повторил снова раненый. И явно нечеловеческим усилием сумел-таки договорить до конца: — Ружина…

Глаза его закатились, и голова безвольно откинулась на пластиковый пол.

Он был мертв.

Юлов обвел ничего не видящим взглядом своих людей.

— Обыщите его, — приказал он.

И повернулся к Алаинову:

— Коля, — сказал он тихо. — Бери столько людей, сколько нужно, задействуй все каналы, но к утру я должен знать, чту он имел в виду, — он опустил взгляд на труп неизвестного.

— А вы уверены, Александр Эмильевич?.. — начал было Алаинов, но Юлов не дал ему договорить.

— Да! — крикнул он. — Конечно! Разумеется! Он мог нам наврать, мог!.. Но ты пойми, Коля, — успокаиваясь так же внезапно, как и вышел из себя, сказал Юлов, кладя руку на плечо Алаинову. — Ничего другого нам не остается, кроме как поверить, что хотя бы перед смертью они говорят нам правду…

* * *

За несколько кварталов от лаборатории человек в кабине турбокара, торчавшего на стоянке возле какой-то маленькой гостиницы, удовлетворенно кивнул, вытянув губы трубочкой. Это был тот самый доктор биотехнологии Вадим, с которым несколько часов назад общался в закусочной Леонид Букатин, только сейчас он был вовсе не пьян и ничем не напоминал бесшабашного молодого ученого. Потом он нажал на кнопку той коробочки, что была у него в руке, и биомагнитный микрофон-передатчик, прилепленный к запястью Букатина еще днем, беззвучно и незаметно самоуничтожился, распавшись на отдельные молекулы.

Глава 25

От волос исходил слабый, такой пьянящий и загадочный аромат. Кожа была такой бархатисто-нежной, что свои руки казались грубыми и шершавыми, и надо было действовать ими так, чтобы не сделать больно, а, наоборот, приласкать…