Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

– Алле хвала, – убито повисла выговоренная цариссой необходимая формула. – Только прошу: не свершай необдуманного. Я тоже пострадала. Мой человек исчез. Если ты разворошишь угли, а результата не добьешься, найти концы в полыхающем костре событий мне будет трудно. – Она задумчиво помолчала. – Если что-то пойдет не так – обращайся. Вместе мы распутаем этот клубок.

Милослава кивнула и удалилась.

Рассвело. Караван-сарай гудел собиравшимися путниками, готовясь к новому дневному переходу. Ржали оседлываемые и навьючиваемые лошади. Доспехи гремели, словно играла ударная установка, где вместо барабанов эмалированные ведра с гайками. Глаз искал верблюдов и даже слонов для соответствия виденному в кино… но ожидания, к счастью или сожалению, не оправдались. Здесь были только люди и кони. Люди – светлокожие, европеоидной наружности, разной степени смуглости. Большей частью – в латах, с копьями или хотя бы мечами. Вместо полноценного доспеха у некоторых были разноцветные халаты вроде наших с Томой. Эти халаты у кого-то запахивались, у других скреплялись на груди встык крючками или застежками. Матерчатую одежду частично покрывали бронзовые накладки. Все здесь служило безопасности, все чего-то боялись. Почти все головы венчали островерхие шлемы. Только дети спокойно бегали в одних надеваемых через голову мешкообразных рубашках по колено. Впрочем, были и взрослые в чем-то подобном: в перепоясанной или свободно свисавшей рубахе навыпуск, а также штанах или юбке. Причем, женщины – исключительно в штанах, а мужчины наоборот. Женщины распоряжались, мужья и прочие спутники умело справлялись с возложенными задачами. Думаю, минут через двадцать царберам можно будет поспать в полной тишине до очередного вечернего аврала, когда прибудет следующая партия жаждущих переночевать в безопасности.

Отбывая, мы попрощались с Шуриком. Я склонился над перевязанным соратником.

– Мы вернемся. Обязательно вернемся. Выздоравливай быстрее.

– Только не надо ой. Я вас умоляю, – мотнул он всклокоченной рыжей шевелюрой. Пробивавшаяся щетина делала щеки красными. – Прекратите этих глупостев. Неужели не понимаю. Это вам не при румынах двери на ночь колбасой закрывать.

И на прощание, когда расстояние еще позволяло:

– Зай гезунт!

– Что?

– Будьте здоровы, в смысле: до свидания!

Тома утерла пальчиком уголок глаза. У меня тоже в носу щипало, а на душе скребли нагадившие кошки.

Свита цариссы Дарьи оказалась маленькой, словно это не царисса в короне, а какое-то недоразумение. Зато – с двумя развернутыми над головами штандартами. На одном – буква Д на зелено-оранжевом фоне, на втором, бесцветном – гриб на фоне буквы А. Ну да, она же госпожа школы и Грибных рощ, как ранее проинформировала Зарина. Не лучше ли на месте буквы изобразить книгу? Стоп, где я видал здесь книги? Еще не изобрели, если глядеть на уровень технологий.

Свита Дарьи включала трех царевичей-мужей (да, так их здесь называли, мужьями цариссы, при этом – царевичами), царевну-подростка по имени Варвара, шестерку превосходно снаряженных войников, внешне не отличавшихся от царевно-царевичей и принцев ничем, кроме меньшей заносчивости, трех белобалахонных бойников-«ку-клукс-клановцев» и нас, четырех членов переходящего звена Варфоломеева семейства. И никакого багажа, кроме седельного. Умеют же путешествовать. У нас, четырех Варфоломеивцев, было всего два мешочка, уложенных на лошадях царевен. Учитывая небрежность, с которой к ним относились, ценностями внутри не пахло.

Плотно сбитая Карина, на земле казавшаяся тяжеловатой и оттого неповоротливой, взлетела на коня, словно у нее пружина в одном месте. Когда она сурово огляделась с высоты, я не успел отвести завистливого взгляда. Уголки девичьих губ тронула тень ухмылки. Впрочем, до меня ей не было дела. Глубоко посаженные карие глаза глядели вокруг твердо, несгибаемо и абсолютно равнодушно. Еще бы жвачку в зубы… Карина напоминала бычка, закованного в доспехи.

К тому времени мужья-царевичи нетерпеливо гарцевали поодаль. Они сопровождали цариссу на манер телохранителей: куда она, туда и они, без разговоров и приглашений. Думаю, и отхожее место берут в кольцо, когда дражайшая половинка… гм, в нашем случае четвертинка посещает указанное заведение. Подобно цариссе и царевне каждый обладал превосходным доспехом, выделяясь в вооружении чем-то особенным. Один, невысокий и гибкий, обходился без щита, вместо этого у него крепились за плечами два одинаковых меча, они торчали в стороны, словно обрезанные крылышки. Второй – свирепый верзила – обходился одним мечом, зато огромным двуручным, тоже удобно расположившимся за спиной в простой защелке вместо ножен. Третий царевич, удивительно шустрый здоровяк, только что откликнувшийся на имя Руслан, был со щитом, но не убирал руки с рукояти кривого меча, не характерного для этих мест.

– Тоже хочу нескольких мужей, – зашептала Тома. – Представляешь: сижу такая, вокруг – офигительные мужчины, каждое слово ловят, каждый каприз выполняют… И все – мои!