Зимопись. Путь домой. Веди

Сначала, когда идея только появилась, я хотел использовать в этом качестве обычный сапог, но здравый смысл восторжествовал, и только поэтому обошлось без членовредительства. Первым же ударом мяча Ева едва не свалила меня с ног. Даже не верилось, что такое возможно. Вроде бы, обычная тряпка, а боль – как если вместо волейбольного мяча в спину прилетел со всей дури запущенный баскетбольный.

От моих бросков Ева легко уворачивалась. Еще бы, если ей даже стрелы не помеха. Но я, опять же, обращал внимание на мелочи. Спиной ко мне Ева больше не поворачивалась. Можно отметить это, как еще одну возможность для атаки. Копье, стрелу, нож или камень со спины Ева может пропустить, а это – временное выведение из строя для приближения к ней и решающего удара по шее.

– В эту игру можно играть на конях, – сообщил я как бы между прочим.

И на этот раз – сработало!

– Седлай, давно пора ехать.

Только бы меня не сделали виновным в задержке. Я помчался в конюшню.

– Ты говорил, что для путешествия знаешь и другие игры, – донеслось вслед.

– Много! – уверил я.

Сборы заняли несколько минут, все давно было продумано. Две лошади – для нас, еще одна – под поклажу. Заготовленные сумки с продуктами несколько дней дожидались в углу конюшни – чтобы не пропахли трупами в кладовке. Вскоре я вывел лошадей, и только тогда Ева вспомнила про одежду.

– Где вещи Евы?

Я развел руками:

– Чапа не видел.

– Найди и принеси.

Я бросился исполнять.

Вещи Евы как сквозь землю провалились. Я обошел и перерыл все. «Княжеские» апартаменты – комната воеводы, в которой позже хозяйничал «князь» Хотей, а еще позже, скорее всего, ночевала царица – ничем не порадовали. Мне кажется, вещи и флаг беляков царица спрятала или забрала с собой. Про намечавшийся финт Терентия с флагом она слышала и, значит, могла тоже подумывать о таком обмане.

Как сообщить Еве об отрицательном результате? Мои метания после решения об отъезде раздражали ее, об этом говорил ее недовольный вид. Еще немного, и она найдет, кого обвинить во всех бедах.

Я вышел к ней с опущенной головой и, глядя исподлобья, объяснил:

– Кто-то украл вещи и флаг Евы, пока она и Чапа сидели в подземелье.

Казалось, настала последняя минута моей жизни. В глазах Евы полыхнуло, ее кулаки сжались…

– Пусть только попадутся мне.

…И кулаки разжались.

Пронесло. Не завидую тем, у кого с собой окажутся вещи крестоносцев.

– Принеси и покажи вещи и оружие мертвяков.

Следующие полчаса мы подбирали Еве наряд. В ней проснулась настоящая женщина. Что-то откидывалось как длинное, другое оказывалось широким, третье – некрасивым. Выбор остановился на льняном исподнем и кожаных доспехах, собранных, как говорится, с миру по нитке. Голову увенчал шлем. Не думаю, что для безопасности, просто шлем поразил изяществом, а беляки, как я уже понял, любили все красивое. Шлем был легким, напоминая обычную остроконечную шапку, лицо не защищали ни наносник, ни нащечники, а затылок и шею не прикрыва…

Рано обрадовался. В ворохе снаряжения нашлась и была прикреплена к шлему небольшая чешуйчатая бармица для защиты шеи. Сильному точному удару по неподвижной мишени она не противостоит, но кто даст мне сделать его – сильный, точный, по неподвижной мишени? Моя задача усложнилась. Когда представится момент, закончить дело единственным ударом будет непросто.

Из оружия Ева взяла длинный меч и красивый нож. Ни лук со стрелами, ни копье, ни метательные ножи или топоры Еву не заинтересовали. Действительно, зачем что-то кидать в противника, если скорость приближения беляка к врагу сравнима со скоростью полета копья? Проще допрыгнуть и проткнуть мечом или сломать позвоночник.

Я тоже оделся и вооружился – приготовленными кривым мечом и кинжалом. Лук и стрелы я с сожалением оставил, они мне не понадобятся: охотиться в этих краях не на кого, с возможными врагами разберется Ева, а ее саму стрелы не берут. Зачем же таскать лишние вещи? Сейчас мне нужно больше о сохранении жизни. Поэтому я тоже надел шлем – тоже легкий и не столько красивый, сколько крепкий. Береженого Бог бережет.

– Может быть, вывесить флаг, – рискнул я предложить, – чтобы крепость никто не занял?

– Сейчас у Евы нет флага.

– Флаг можно нарисовать или сделать из чего-то, если Ева покажет, как он выглядит правильно.

Подспудной мыслью было научиться делать фальшивые флаги.

– Некогда. – Ева вскочила на коня. – На месте возьмем новый.

– Где?

– Скоро.

Я рассчитывал на другой ответ, но лучше такой, чем сломанная шея, как у Рябого. «Эта обезьяна слишком много себе позволяла».

Оставшихся в конюшне двух лошадей я отвязал: сена здесь достаточно, проживут как-нибудь. Или сбегут на волю, если ворота оставим открытыми. О таких мелочах, как чужие жизни (тем более, жизни животных) Ева не задумывалась. Когда понадобятся новые лошади, она пошлет за ними рабов, и проблема, по ее мнению, решится.

Выезжая, о воротах Ева не распорядилась, и они остались открытыми. Лошади не пропадут. Пока их не найдут люди. Тогда, в условиях царящего голода, лошади, скорее всего, станут кониной.