Зина Портнова

Шли они медленно. Сбоку пролегала железная дорога. Мимо с грохотом проследовал воинский эшелон. Вскоре прошел другой. Ксения еще замедлила шаг, как догадалась Зина, считая проходившие вагоны.

- Запоминай... - сказала она Зине. - Если тебе снова придется идти, здесь самое удобное место для наблюдения.

Большак свернул влево, в мелкий осинник. На пригорке раскинулось большое селение, с колокольней в центре.

Девушки медленно побрели вдоль посада. Ксения шла смело, уверенно, не обращая внимания на встречных.

- Кажется, здесь... - Ксения глядела на небольшую избу с высоким колодезным журавлем возле ворот. Вынула из кармана небольшое круглое зеркальце, посмотрелась, поправила на голове платок, волосы на лбу и снова спрятала его. Только потом Зина сообразила, что Ксения, не оборачиваясь, проверяла, не следит ли кто за ними сзади.

Ксения толкнула калитку. На небольшом крылечке остановилась, легонько постучала в дверь. В сенях раздались шаги, и слабый женский старческий голос спросил:

- Кто там?

- Лида дома?

Звякнул запор, дверь им открыла темноволосая женщина лет тридцати, в накинутом на плечи платке.

- Входите... - Она провела их в избу с потемневшей от старости широкой деревянной кроватью, голым столом, на котором стояли полуразбитые чашки, обгорелый чугунок и деревянная солонка. Возле кровати, на пружине, прикрепленной к матице, висела зыбка с грудным ребенком.

Пытливо скользнув взглядом по Зине, хозяйка проговорила:

- А мы ждали вас раньше.

- Раньше не смогли, только сегодня, - отозвалась Ксения и устало присела на лавку и развернула свой узелок. Глядя на нее, Зина тоже развернула свой и вынула замаскированную в краюшке хлеба небольшую мину в пластиковой оболочке.

Немного отогревшись, партизанки собрались уходить.

- Возможно, в следующий раз приду не я, а она. - Ксения указала на Зину.

Простившись, они вышли из избы.

Теперь они свернули с дороги в небольшой лес.

Ксения предупредила:

- Это самая опасная - пограничная зона. Теперь нам язык не поможет только глаза и уши.

Разведчицы осторожно крались лесом, не выходя на открытые места и избегая идти по полузанесенным поземкой тропам. Только к утру они добрались в отряд.

Когда немного спустя Ксения доложила об их рейде командиру, тот спросил у Зины:

- Не боялась?

- Боялась, - призналась Зина.

- Значит, больше не пойдешь в разведку?

- Пойду, - вспыхнула Зина.

- Сможет она выполнять задания? - спросил он у Ксении.

- Сможет, - твердо ответила Ксения и, обняв Зину добавила: - Со мной Ромашка вела себя молодцом...

На следующий день Зина встретилась на улице с секретарем подпольного райкома комсомола - Наташей.

- Поздравляю, Зиночка! Поздравляю, моя милая! - Лицо у Наташи сияло. С большой радостью!

- С какой? - широко раскрыв глаза, спросила Зина. И тут узнала об огромном успехе Красной Армии под Ленинградом.

Наше наступление началось 12 января, а 18 января войска Волховского и Ленинградского фронтов уже соединились. Так была прорвана блокада Ленинграда.

Партизанский лагерь ликовал. Радостное известие о событиях под Ленинградом не осталось в стороне и от Гальки. Она примчалась к старшей сестре и отчеканила:

- Скоро поедем домой!

- Ку-уда?

- В Ленинград...

И тут же сестры принялись строить планы о возвращении в родной город.

- Поедем, конечно, поездом или на машине. Партизанский отряд даст нам отпуск. Напишут командировочное удостоверение, - обняв Гальку, мечтательно говорила Зина.

- И мне напишут?

- Конечно. Без увольнительного документа покидать отряд нельзя, иначе сочтут за дезертиров.

- А что про меня напишут?

- Напишут, что медицинская сестра Галина Портнова из партизанского госпиталя бригады имени Ленина командируется в Ленинград, чтобы повидать отца и мать. А затем она вернется обратно окончательно добивать гитлеровцев до полной нашей победы.

Глаза у Гальки сияли.

За зиму 1943 года Зине пришлось побывать во многих местах партизанского края. Вместе с другими партизанами участвовать в боях. Несколько раз ходить во вражеский тыл с заданиями командира. Но ни разу она не попала в Оболь. Просить командира послать ее туда с заданием она не решалась. Наступала весна, а Зину томила полная неизвестность о судьбе родных.

Но вот однажды, уже в мае, Зину вызвали в штабную избу. Там находилась Валя Шашкова.

- Вы обе, кажется, из Оболи? - спросил командир.

- Да, из Оболи, - подтвердили девушки.

- Вот и хорошо! Завтра пойдете встречать беженцев.

Откуда и каких беженцев предстояло встретить, командир не разъяснил. Самим же спрашивать не полагалось. Сердце Зины сжалось от волнения. А что, если придет и бабушка с ребятами?

Когда Зина с Валей пришли на сторожевую заставу, два парня-партизана, тоже снаряженные для встречи беженцев, спокойно лежали на лужайке, курили.

Девушки подсели к ним.

- Не знаете, каких беженцев будем встречать? - поинтересовалась Зина.

- Знаем, - отозвался один из них. - Быка, по кличке Тимошка, и двух его рогатых подружек.

"Вот тоже зубоскал!" - обидевшись, сердито подумала Зина и отвернулась.

- Ведут, ведут наших беженцев, - дернул ее за рукав "зубоскал". - Пошли навстречу.