Зина

Он сидел за всё тем же столиком, только теперь он стоял на вершине дюны. Ветра не было. Свечи горели почти невидимым в солнечном свете пламенем: виден был только быстрый черноватый дымок, льющийся вверх, в солёный воздух.

– Ну так! – гордо сказал пёс. – Фантазия на тему пляжа Маркони Бич. А ей не нравится… то есть ему, конечно, – собачайник встряхнулся всем телом. – Кстати. Как вы насчёт, э-э-э, самогончика? По маленькой?

– Может быть, сначала о делах? – сказал профессор. – Я до сих пор так и не понял, чем обязан…

– Одну стопочку? Пока никто не видит? А то мой коллега, знаете ли, очень нервно относится…

Пенсов понял.

– Ладно, – снизошёл он к сложному положению собеседника. – По одной.

– Сам делаю! – собачайник откуда-то извлёк две стопки, которые моментально заиндевели, после чего привычным жестом задрал ногу.

– Может быть, всё-таки обойдёмся без этого? – раздражённо сказал профессор. – Я понимаю, у вас так принято… но у меня всё-таки чувство, что это какая-то… урина, вы уж извините.

Пёсик, похоже, обиделся.

– Урина! – фыркнул он. – А про говно с морковкой кто придумал?

– Не знаю, о чём речь, но я ничего подобного придумать не мог, – твёрдо сказал Андрей Валентинович.

– В том-то и дело, что вы. Я имею в виду – в романе. Сцена в казахском концлагере. Зине нечего есть, а у начальника лагеря несварение желудка. Она после него перемывает нечистоты и находит съедобные фрагменты. Очень зрелищно.

– Зину пишут человек десять, – терпеливо сказал профессор. – Может быть, кто-то из наших негров?

– Вы, вы писали, – мстительно сказал собачайник. – Собственно, потому-то вы здесь и находитесь.

– Это что же, – сообразил Пенсов, – тот самый «Цыплёнок в табакерке»? Хапузов меня заставил написать такую гадость? Я уволюсь. Есть же какие-то пределы…

– Гм-м. В каком-то смысле заставил, – пёс задумался. – Давайте я вам лучше покажу.

– Что – «покажу»? – профессору это «покажу» очень не понравилось.

– Ну, покажу вероятностную линию, с которой мы вас убрали, – терпеливо пояснил пёс. – Сейчас, секундочку… вот примерно так оно всё и бу…

* * *

– Не умничай, пожалуйста, Дементий, – повторил Пенсов-старший. – Есть литература, а есть дерьмо. Читать дерьмо так же вредно, как есть. Я зарабатываю тем, что отравляю мозги дорогих соотечественников. Зина Вагина – это то, чего они хотят. С чем я их и поздравляю.

– Не всё так просто, папа, – сын упрямо мотнул головой, длинные волосы заколыхались. – Например, комиксы, с твоей точки зрения – торжество дурновкусия. Но в киноформате…

– Ты что, «Супермена» посмотрел? – прищурился отец.

– Нет. «Человека-паука». В некотором смысле это шедевр. Мне, правда, мешал цвет, и я его убрал. И поигрался с саундтреками. Но, в сущности, здесь всё уже сделано. Меня больше интересует…

Неожиданно задренчал телефон.

Сын протянул длинную гибкую руку и выудил радиотрубку. Нажал на зелёную пимпицу, лениво поднёс к уху.

– Алё? – сказал он. – Что? Представьтесь сначала… Издательство?.. Хорошо, сейчас передам.

Он в сомнении покрутил трубку, потом отдал её отцу:

– Папа, это тебя. По-моему, этот твой хмырь.

– Здарова, – нагло прогундосила трубка. – Узнал?

– Здравствуйте, Гремислав Олегович, – тяжело вздохнул профессор. Беседовать с Хапузовым на ночь глядя ему очень не хотелось. Тем более, судя по тембру голоса, Хапузов был нетрезв. Впрочем, в последнее время он квасил почти непрерывно, отвлекаясь только на насущные дела.

– Слышь, мужик… – шеф звонко рыгнул в трубку, – Такая хуйня. В общем, маркетолог наш написал бумажку. Зина не идёт.

– Куда не идёт? – переспросил Андрей Валентинович, соображая, насколько пьян Хапухов и имеет ли смысл с ним беседовать дальше.

– Зина, говорю, не идёт! Не продаётся Зина! Продажи хуёвые блядь! – заорал Хапузов.

– Да она на каждом лотке лежит, – не понял Пенсов.

– Не, ну ты не въехал. Зина вообще идёт. Твоя Зина не идёт. Которую ты конкретно пишешь, – почти разборчиво произнёс Жорик.

– Эт-то почему же? – выдавил из себя профессор.

– Ну я тебе же тыщу раз говорил, – захрюкотал Хапузов, – проще надо, проще! Народ любит, чтоб штырило, чтоб жесть была настоящая! А у тебя всё как-то интеллигентно выходит! У тебя Зинка приличная блядь какая-то дама получается! Да хули сопли! Я последнюю твою Зину читал, ну я не знаю, это засн… заср… сблевать можно, ну я не знаю как просто какие-то повести Белкинда нах!

– Белкина, – машинально поправил Пенсов.

– Во-во, бля. От образованности лишней вся хуйня. Ладно, харе, ты понял. Мы на тебе деньги теряем.

Профессор крякнул и сел на табуретку.

– Значит, ты меня ссаживаешь с проекта? – осведомился он, от злости переходя на «ты». – Учти, я уже начал новую «Зину», – профессор выпятил хилую челюсть. – По закону, – добавил он, хотя не помнил никаких юридических подробностей, – ты её у меня берёшь, оплачиваешь и издаёшь.

В трубке хрюкнуло.

– Ну, начал… если последнюю… Да ты не ссы, без хлеба не оставим. Переводы там или ещё там чего. Приспособим к делу. Солдат ребёнка не обидит, – Хапузов шлёпнул трубку и в ухе профессора забегали короткие гудки.